Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах - [23]

Я помню в детстве это странное чувство: мама есть, но она всё время отсутствует, она не здесь. А вот где моя мама, мне в детстве было не понятно.

Но, несмотря на своё отсутствие, мама из последних сил пыталась что-то сделать для нас, своих детей. Она пекла торты на все дни рождения и праздники, украшала их вишенками из домашнего компота. Торты становились похожи на те, что рисовали в детских книжках. Она помогала делать поделки, решала с нами задачи, шила новогодние костюмы, варила вкусное варенье, готовила огромные кастрюли голубцов, чтобы хватило всем, и даже играла с нами в волейбол, когда у неё было хорошее настроение.

Но хорошее настроение часто сменялось унынием. Тогда мама опускала руки и много спала.

Мне достались трудные родители. Мама с папой дружно строили свой семейный ад на земле. Мама строила его героически. Она стыдилась своих слез. Она ненавидела себя, когда плакала. Поэтому становилась очень некрасивой, озлобленной и колючей. Она ненавидела, когда я плачу. Она позорила меня, говорила обидные и злые слова.

У мамы были длинные прямые волосы редкого пепельного цвета. Когда она их мыла, они становились похожи на тину. У мамы были серые глаза. Мама вся была серая. В детстве я ненавидела этот цвет. И не хотела быть похожей на маму.

Не хотела, но была. И казалась себе некрасивой. Потому что мама считала себя некрасивой. И меня заодно. И папу она считала некрасивым. И мир ей казался уродливым. И люди внушали ей страх и отвращение.

Когда я выросла, мне хотелось избавиться от матери в своей голове. Мысленно она меня преследовала, сопровождала повсюду, критиковала по поводу и без, винила, стыдила, ругала, угрожала. Я вытащила ее из своей головы как железный окровавленный шип, положила в стеклянную банку и закрыла крышкой. И потом носилась с этой банкой, не зная, куда ее деть. Мне хотелось зарыть банку в землю. Но ведь в ней мама. И не важно, что в форме железного шипа.

Я написала сотни горьких сказок, чтобы почувствовать себя свободной. От чувств и мыслей, которые отравляли мою жизнь.

Мне казалось, что я избавляюсь от неё. И мне было страшно её потерять. Но избавлялась я от всего, что мешало мне её увидеть. Какая она есть на самом деле. Со своими страхами, стыдом, трудностями, непростой судьбой, тараканами, болезнями, ранами, предрассудками и заблуждениями.

И когда пелена спала с моих глаз, я увидела её – мою бедную мамочку. Заблудившуюся маленькой девочкой в заколдованном сером лесу. Она мечтала из него выбраться. Она родила меня, чтобы я помогла ей вспомнить, кто она. Или на худой конец чтобы спрятаться за меня в этом неприветливом месте.

А мне было крайне важно появиться на этот свет. И она помогла мне. Мама сделала для этого всё, что могла. Всё остальное, что случилось позже, – уже неважно! Потому что я есть у жизни, а жизнь у меня. Я могу что-то сделать, доделать и переделать! Я могу! Спасибо тебе за это, мама!

27

Зоя Бездель

Когда ты маленькая, ты веришь во все на свете: твоя мама самая добрая и красивая женщина в мире, тебя нашли в капусте, а Дед Мороз существует.

Но однажды ты опускаешь глаза на туфли Деда мороза и понимаешь, что они папины!

А потом случайно застаешь на кухне грустную курящую маму с потекшей тушью под глазами и сердце у тебя обрывается.

Ты растешь и с каждым годом чувствуешь себя все более несчастной.

Но когда вспоминаешь, как любишь маму, то все беды отходят на второй план.

Вера в любовь к маме подверглась большому сомнению, когда мне стукнуло 13 лет и виной этому стала перестройка.

Летом 1991 года мы с семьёй счастливо отдыхали в байдарочном походе на реке Ахтуба. Наслаждались летом, играли в волейбол, парились в походной бане. Вечером пели песни у костра

4 августа в 4 часа утра, перед утренней рыбалкой, мой папа разбил зеркало. В эту минуту «треснула» эпоха, сломался Советский Союз. В Белом Доме начался переворот. С Ахтубы мы вернулись в другую страну. Мне было 12 лет. Хорошее становилось плохим. Плохое становилось хорошим.

Человек «до» слома эпохи, и он же «после» слома – один и тот же человек?

Мама в 1993 году решила переквалифицироваться из старшего научного сотрудника в банкира. На собеседовании в банке у неё спросили: «Вы слова факторинг и форфейтинг знаете?». Она не знала. «Прочитайте учебник и приходите через две недели». Специалистов по ценным бумагам на рынке не было. Мама заняла пустующую нишу, но банковская карьера не сложилась, банк вскоре обанкротился.

Вскоре маме предложили во время отпуска съездить стажёром на аудиторскую проверку. Так она освоила непонятную нам тогда, но уже модную профессию «аудитор».

Она стала хорошо зарабатывать в обмен на длительные командировки по всей России. Приезжая из командировок, мама садилась за отчеты и дома мы ее практически не видели. Однажды мы с сестрой, ожидая маму из полуторамесячной командировки из Чукотки, нарисовали плакат «До здравствует мама – звезда Чукотки!».

Для меня цена этих командировок и реализация мамы в карьере обернулась дикой нехваткой маминой заботы, времени и ее внимания.

Мне стало казаться, что она меня променяла на работу и больше меня не любит. Меня даже посещать мысли о суициде. Не было рядом человека, с которым я могла бы поделиться своими сомнениями и страхами. Другой правды я видеть не хотела. Хотя мы неплохо жили в это перестроечное время, я долго была обижена на такое мамино «поведение».