Малыш для Томы (сборник) - [35]
Вот мне вторник и в самом деле подкинул проблему…. Впрочем, если честно, все началось задолго до этого злополучного дня. Может, в какой-то другой из вторников, которые случаются в нашей жизни с унылой периодичностью один к семи.
Я, наконец, справилась с упрямым сапогом, надела домашние тапочки и тоже направилась в комнату. Олег стоял возле окна спиной ко мне. Руки в карманах, спина напряжена – волнуется. Я уселась на диван и спросила:
– Ну, и что дальше?
– Как это – что дальше? – Муж отклеился от окна, нервным жестом взлохматил волосы и уселся в кресло напротив.
Командировка, по всей видимости, выдалась насыщенная, потому что Олег выглядел измотанным и невыспавшимся. Однако выразительные круги под покрасневшими глазами его не слишком портили: муж и в юности был очень привлекательным, а с годами прямо-таки расцвёл. Роста Олег не очень высокого, зато фигура отличная, ничего не скажешь. Одеваться умеет стильно, и лицо симпатичное: глаза большие, нос прямой, губы красиво изогнуты.
Только усики он зря отрастил: какие-то они реденькие, жёлтенькие, чахлые. Вот у моего папы были усы так усы! Как у Будённого. Когда он чмокал меня в щечку, усы кололись. Я морщилась, а папа хохотал. Собственно, это моё единственное воспоминание об отце. Они с мамой развелись, когда мне было три года. Отец ушёл к другой женщине, и больше ничто в нашей с мамой жизни о нём не напоминало, кроме алиментов. Меня ни разу не навестил, а своими шикарными усами, наверное, щекотал сына от новой жены. Лет восемь назад мама случайно столкнулась с отцом на улице, так и выяснилось, что у меня есть сводный брат по имени Вовка, на четыре года моложе.
Мы с Олегом сидели, смотрели друг на друга и молчали. Потом муж светским тоном осведомился:
– Лиза в садике?
– В садике. Я как раз оттуда.
Лиза – это наша двухлетняя дочка. В сентябре мы отдали её детский сад. Процесс привыкания продолжается до сих пор. По-моему, дочь просто счастлива, когда у неё с вечера поднимается температура и начинают лить сопли: ведь это означает, что в садик ей завтра не надо. А болеет она с осени по кругу: то кашель, то насморк, то горло. Участковый педиатр меня успокаивает: адаптация, потерпите. Я терплю, но всякий раз, когда замечаю, что у Лизы снова горячий лоб или она часто сглатывает во сне, меня колотит и выворачивает наизнанку. В общем, детские болячки – это тема для отдельного разговора. Сейчас не об этом.
После нового года я устроилась в Лизин садик воспитательницей. У меня педагогическое образование, до декретного работала учительницей истории, но возвращаться в школу всё равно не собиралась. Так почему бы не пойти в воспитательницы?
– А ты, значит, сегодня во вторую смену, – констатировал муж.
Я промолчала.
– Даш, ты, может, не поняла… – Олег перевел дыхание и осторожно продолжил:
– Я хочу развода.
– Всё я поняла, Олежек. Давай ближе к делу. А то мне еще в соцзащиту перед работой надо заскочить.
– В соцзащиту, – эхом откликнулся Олег. – И ты что же… не против?
– Почему против? Очень даже за, – сухо ответила я.
Вы, наверное, подумали, что за чёрствая баба. У неё жизнь рушится, а она в соцзащиту собралась! Никакая я не каменная, просто за тот год, что у Олега роман с коллегой по работе Сонечкой, уже успела пройти все стадии, которые описаны в учебниках по психологии: отрицание, неверие, обида, гнев, самобичевание, разочарование. И истерики были с битьем посуды, и слёз три бочки выплакано. Тем более что Олег оказался из тех мужчин, которые предпочитают отрезать собаке хвост по кусочку.
То есть сначала блудный муж мне сам во всем признался. Потому что человек он, по его убеждению, честный и совестливый. Каялся, пару раз горестно всплакнул, в ногах валялся, клялся, что больше ни-ни…
Только я стала понемногу отходить от шока и кое-как сумела смириться и простить, как он опять пустился во все тяжкие. Но теперь версия была другая. Выяснилось, что во всем виновата жена. Потому что не понимаю, не поддерживаю, не даю развиваться, перестала быть интересной женщиной, говорю только о присыпках и подгузниках, обабилась и распустилась. С Сонечкой у него фейерверк, взрыв эмоций и сексуальные праздники.
А со мной, выходит, суровые военные будни.
Потом две эти стадии последовательно сменяли друг друга раза четыре: то Олег бил себя пяткой в грудь, называл чудовищем и утверждал, что я женщина его жизни, то шёл самозабвенно праздновать и запускать с Сонечкой фейерверки. В такой ситуации, сами понимаете, хочешь – не хочешь, а постепенно перестанешь остро реагировать. Инстинкт самосохранения срабатывает.
Другой вопрос, что о разводе Олег заговорил впервые. К слову сказать, сейчас он находился в стадии номер два: парил на крыльях Сонечкиной любви и на грешную землю залетал редко. Правда, в этот раз, неизвестно, из каких соображений, взялся соблюдать видимость приличий: ставит в известность о «командировках» и «совещаниях», по телефону разговаривает под аккомпанемент включенного душа и духами от него не пахнет. Пару раз Олег даже попытался исполнить супружеский долг. Только мне таких подвигов не надо, о чём я ему и сказала. Да он не особенно-то и настаивал.
Пока не начался весь этот кошмар, Вера считала себя счастливой: любимая работа, благополучная семья. Пройдут лишь две недели, и вся ее жизнь рассыплется в прах. Странные и страшные события, сменяющие друг друга с головокружительной быстротой, череда загадочных смертей, неожиданно всплывающие мрачные семейные тайны… Перед Верой встает единственный вопрос: как спасти не только жизнь, но и свою бессмертную душу?
Пережив развод и потерпев крах в карьере, Андрей Давыдов приезжает в уединенный городок, расположенный на острове, чтобы поселиться в доме, доставшемся от отца. Постепенно Андрей понимает, что Варварин остров – по-настоящему страшное место: поведение жителей настораживает его все больше, по ночам тут оживают кошмары, а вдобавок всплывают мрачные тайны прошлого – и Варвариного острова, и семьи Андрея. Он хочет покинуть городок, но путь с острова закрыт. Андрей остался наедине с древним Злом, и ему придется противостоять ему, чтобы выжить.
Отношения Розы с родными всегда оставляли желать лучшего: мать постоянно читала нотации, теткино высокомерное покровительство раздражало, деду не было до нее дела. Она ни за что не осталась бы с ними под одной крышей, но из-за зимней непогоды дороги замело, и девушка оказалась заперта с семьей в загородном особняке тетки. После новогодней ночи Роза поняла, что в доме творится нечто странное и страшное… Его обитатели совсем перестали спать, обнаружили, что в поселке, кроме них, никого не осталось, а полнолуние необъяснимо затянулось.
Алексей купил дом на побережье Азовского моря, чтобы начать новую жизнь. Он надеялся, что отношения в семье наконец наладятся и капризная падчерица Алиса перестанет воспринимать его в штыки. Поселок, где им предстояло жить, понравился и жене Марусе, и ее дочери, и самому Алексею с первого взгляда. Красивые виды, приветливые соседи, ухоженные дома – идиллическая картина. Даже странно, что дом в этом прекрасном месте оказался им по карману. Но, как оказалось, не все вписываются в эту сказочно удобную жизнь, ведь новые жители поселка проходят строгий отбор.
Инна, бывшая воспитанница детдома, всего в жизни добилась сама – сделала карьеру, купила квартиру. Только личная жизнь пока не ладится, но все еще впереди. На майские праздники Инна отправляется в гости к единственной подруге в Светлые Поляны, но случайно садится не на тот автобус и попадает совсем в другой городок, очень странный и даже пугающий. Транспорт оттуда не ходит, в поисках такси Инна блуждает по улочкам и неожиданно для себя вступается за мальчика, которого бьет отец. Получив по голове, Инна теряет сознание и приходит в себя на вокзале родного города, без сумки, денег и документов.
Марьяна никак не могла привыкнуть к мысли, что ее счастливой семьи больше нет. Сестра Жанна и маленькая племянница Даша погибли во время отпуска на Черном море – оступились на обрыве и разбились о скалы. Муж Жанны безутешен, он отдалился от семьи супруги, хотя раньше очень любил тестя и тещу. И вдруг Илья рассказал, что Жанна сама спрыгнула со скалы вместе с дочерью! Но что толкнуло сестру, которая была вполне довольна жизнью, на этот кошмарный поступок? Пытаясь выяснить это, Марьяна невольно оказалась вовлечена в события, не поддающиеся логическому объяснению.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».