Малыш - [6]

Она повернулась к нему, явно стараясь в темноте разглядеть его лицо. Сергей переключился на инфракрасный — действительно, смотрит. Явно озадаченная, задумалась о чем-то. Наверное, она в темноте видит лучше меня, подумал он, возвращая зрение на нормальное.

— В твоих словах есть доля истины, — наконец пробормотала она, чуть слышно дыша ему в лицо. — Наверное, так и было.

Она снова задумалась, зачем-то положив руку ему на живот, а Сергей, наоборот, тут же перестал держать ее за талию. Как-то все идет не так, неправильно, подумал он. Ну и влип же я в историю.

— А ты занимался этим с другими сиренами? — тихо спросила она, круговыми движениями поглаживая его живот. И эти круги становились все больше и больше.

— Занимался, — честно ответил он, стараясь поймать ее руку в самый нижней её фазе. И не успел.

— Как странно, — сказала она. — Непонятные ощущения. Отчего так?

— Наверное, рефлексы из глубины веков, — ответил он, держа её за руку, но не рискуя убрать — сил у нее все-таки поболее будет.

Ее лицо вдруг стало медленно приближаться к нему.

— Послушай, — торопливо произнес он. — Я все хотел спросить — не попадалась ли тебе сирена с темными длинными волосами, с голубыми белками глаз и примерно моего роста? — Он замер в ожидании ответа — а вдруг она знает?

Замерла и она. Потом отрицательно покачала головой.

— Это рост ребенка, — сказала она. — Таких маленьких сирен у нас нет.

Надежда на быструю встречу с Элорой угасла в самом зародыше.

— Это твоя самка? — сухо спросила сирена, напрягшись.

Напрягся и Сергей. Кивнул.

— И я ей верен. — добавил он.

— Как кнорры, — кивнула она, вроде успокаиваясь — ситуация ей была вполне знакома и понятна.

Вот странно, подумал Сергей, в мире Леса тоже было существо с таким названием.

Глава 4

Вновь они вдвоем рассекали просторы океана. На этот раз — с инспекцией к косякам сайры и омуля — как объяснила сирена. В тех краях появилась стая акул, против которых барракуды бессильны. Необходимо прогнать.

Она легко и свободно плыла впереди, слегка извиваясь гибкими неуловимыми движениями. Ну-у, я так никогда не смогу, подумал он, держась за скобы торпеды и неуклюже труся следом, так, наверное, могут только женщины.

Огромное облако серебристого косяка неожиданно выплыло из водяного сумрака, стремительно надвинувшись на них по всей высоте — от верха и до низа. Сергей притормозил, боясь врезаться эту стену, казавшуюся сплошным монолитом, чуть колыхавшуюся в морских течениях. Но не успел — торпеда медленно вплыла в косяк, который тут же прогнулся ближними рыбинами, действительно похожими на омуля, но только раз в пять крупнее. Образовался грот и Сергей на заглушенном двигателе медленно вплыл внутрь, и свет вокруг него стал меркнуть.

* * *

— Не знаешь, а есть где-нибудь суша?

— Что это? — спросила сирена. Они лежали на поверхности океана, качаясь на легкой волне, сняли шлемы, готовились пообедать.

— Ну, например, скалы, выступающие из воды, но только очень много, — нехотя пояснил он, уже зная ответ.

Сирена ножом сняла шкуру с омуля, принялась срезать тонкие ломтики филе. Отрицательно покачала головой.

— А разве так бывает? — спросила она, подавая Сергею сырое мясо.

— Бывает, — ответил он, взяв ломтик филе и ожидая действий сирены.

Сирена обмакнула свой ломтик в океанской воде, немного побултыхала, а потом свернула в трубочку и принялась есть. Сергей поступил точно-также. Оказалось — вкусно.

* * *

На обратной дороге сирена зацепила тросиком крупного тюленя. Не убивая, довезла его до дома.

Тюлень всю дорогу беззвучно верещал, дергался и извивался, почему-то доставляя ей удовольствие.

— Зачем он тебе, живой? — заступился за тюленя Сергей. — Добей!

— Не скажи, — недовольно ответила сирена. — Свежая печень и желудок — это и лакомство и лекарство. А яички — это страшный деликатес. Нам просто повезло, что он так близко подпустил нас.

И уже на кухне, пристегнув ремнями живого тюленя к разделочному столу.

— Надо вырезать член и яички — это большое лакомство, — объяснила она свои действия.

— Так добей его, что-ж с живого?! — воскликнул Сергей, не в силах выдержать разумный детский взгляд животного, полного боли и мольбы.

— Нельзя, — отрицательно покачала сирена головой. — В том-то все и дело — вырезать надо у живого. Иначе не так вкусно будет.

Сергей только отвернулся.

— Я смотрю, хорошая у вас жизнь, в твоих краях, — скривилась она, вонзая нож, и визг животного больно ударил по ушам, и еще больнее — по сердцу.

И Сергей поспешил скрыться в дальних помещениях.

* * *

Закрывшись одеялом, Сергей старался уснуть, а из головы все не выходил взгляд «тюленя» и его затяжной визг. Впрочем, а ты сам чем лучше? — одернул он себя. — Ее-то действия жизненно необходимы — лекарство, лакомство, это редкость — понять можно. А ты-то сам? Убил людей Дрейпера, пытал самого Дрейпера… Спал с женщинами из-за корысти, обманывая их… Давор в конце-концов… Интересно, поняла бы меня сирена? Осудила? Впрочем, Сергей понял — рассказывать ей про это он точно не будет.

Скрипнула кровать. Сирена встала. Неуверенно приблизилась к нему. Присела на корточки.

— Извини меня, — пробормотала она, удивляя Сергея — он не узнавал в ней женщину-воина, решительно режущего еще живую плоть и получающую удовольствие от этого. — Но у меня обстоятельства. Я понимаю — у тебя есть самка. И я не прошу тебя бросать ее. Я прошу только о помощи. Нельзя мне сейчас в Королевство. Слишком много еще неостывших недоброжелателей.