Малыш 44 - [70]

— Я ненадолго задержусь. Увидимся дома.

Подняв чемоданчик, Раиса вошла в здание вокзала. Лев опустился на скамейку, глядя на лес. Он принялся перебирать в памяти их отношения, привыкая к изменившейся ситуации и переписывая собственное прошлое.

Он не знал, сколько просидел так, как вдруг понял, что кто-то стоит рядом. Подняв голову, он увидел юношу из кассы, первого человека, которого они встретили по прибытии сюда.

— Сегодня поездов больше не будет.

— У тебя не найдется сигареты?

— Я не курю. Но могу принести вам сигареты из дома. Мы живем здесь же, на втором этаже.

— Нет, не нужно. Но все равно, спасибо тебе.

— Меня зовут Александр.

— А меня — Лев. Не возражаешь, если я посижу здесь еще немного?

— Ничуть. Давайте я все-таки принесу вам закурить.

Прежде чем Лев успел ответить, молодой человек поспешил прочь.

Лев откинулся на спинку скамьи и стал ждать. Он заметил деревянную будку за железнодорожной колеей. Где-то там нашли тело девочки. Он живо представил себе опушку леса, место преступления — снег вытоптан оперативниками, фотографами, следователями. Все они осматривают мертвую девочку, рот ее открыт и забит землей.

Внезапно в голову ему пришла неожиданная мысль. Лев вскочил со скамьи, спрыгнул с платформы и перешел через железнодорожные пути, направляясь к деревьям. Кто-то окликнул его сзади:

— Что вы делаете?

Он оглянулся и увидел Александра, стоящего на краю платформы с сигаретой в руке. Он жестом позвал его за собой.

Лев добрался до опушки, где снег был вытоптан. Повсюду виднелись следы. Он углубился в лес и через пару минут оказался на том месте, где, по его расчетам, и был найден труп. Он присел на корточки. Его догнал Александр. Лев поднял голову.

— Ты знаешь, что здесь произошло?

— Я был одним из тех, кто видел Илону, когда она прибежала на вокзал. Ее сильно избили, и она вся дрожала — так, что даже не могла говорить. Я вызвал милицию.

— Илона?

— Это она нашла тело, наткнулась на него. И тот мужчина, с которым она была.

Парочка в лесу — а ведь Лев подозревал, что здесь было что-то не так.

— А почему ее избили?

Александр явно занервничал.

— Она — проститутка. Мужчина, с которым она была в ту ночь, — важная партийная шишка. Пожалуйста, не расспрашивайте меня больше.

Лев понял все. Чиновник хотел, чтобы его имя нигде не упоминалось. Но можно ли считать его подозреваемым в деле об убийстве молодой девушки? Лев кивнул молодому человеку, чтобы успокоить его.

— Обещаю, что не стану упоминать о тебе.

Лев погрузил руки в снег, тонким слоем лежавший вокруг.

— Рот девочки был забит землей, рыхлой землей. Представь себе, что я борюсь с тобой, прямо здесь, и протягиваю руку, чтобы схватить что-либо и сунуть тебе в рот, поскольку боюсь, что ты закричишь. Я боюсь, что кто-нибудь услышит тебя.

Пальцы Льва коснулись земли. Она была твердой, как камень. Он попробовал в другом месте, потом еще в одном и еще. Рыхлой земли не было нигде. Земля смерзлась до твердости гранита.

18 марта

Стоя во дворе клинической больницы № 379, Лев читал отчет о результатах вскрытия, основные пункты которого он переписал себе в блокнот:

Многочисленные колотые раны.

Установить длину лезвия не представляется возможным.

Значительные повреждения грудной клетки и внутренних органов.

Изнасилована непосредственно перед смертью или сразу после нее.

Рот полон земли, но жертва не задохнулась. Носовой канал чист. Земля предназначалась для другой цели — возможно, заставить ее замолчать.

Последний пункт Лев обвел кружочком. Поскольку земля замерзла, убийца наверняка принес ее с собой. Выходит, он планировал убийство заранее. Здесь уже прослеживались умысел и подготовка. Но зачем вообще приносить с собой землю? Заставить кого-либо замолчать с ее помощью можно, но очень уж неудобно. Для этой цели гораздо больше подошел бы кусок тряпки или просто рука, в конце концов. Ответов на эти вопросы не было, и Лев с опозданием решил последовать совету Федора. Он сам осмотрит тело жертвы.

Когда он поинтересовался, где находится труп, его направили в клиническую больницу № 379. Лев не рассчитывал найти там криминалистическую лабораторию, опытных патологоанатомов или хотя бы мало-мальски оснащенный морг. Он знал, что методики работы с трупами людей, погибших насильственной смертью, не существует. Да и откуда она возьмется, если насильственных смертей не могло быть в принципе? В больнице милиционерам приходилось ждать, пока у врача выдастся свободная минута, например перерыв на обед или десятиминутный отдых перед следующей операцией. Эти врачи, не имея, помимо своей основной специальности, другой подготовки, могли лишь с большей или меньшей вероятностью предполагать, что случилось с жертвой. Отчет о вскрытии, который читал Лев, основывался на замечаниях, высказанных во время одного из кратких осмотров, проведенных каким-нибудь врачом. Через несколько дней совсем другой человек перепечатал их на машинке. Можно было не сомневаться, что большая часть правды безнадежно затерялась где-то в этом промежутке.

Клиническая больница № 379 была одной из наиболее известных в стране и, по имеющимся данным, одной из лучших бесплатных клиник в мире. Расположенная в конце улицы Чкалова, больница занимала несколько гектаров благоустроенной территории, постепенно переходящей в лесной массив. Лев был поражен. Это был не просто пропагандистский проект. В больницу была вложена масса денег, и он мог понять, почему чиновники, занимающие высокое положение, предпочитали проехать несколько сотен километров, только чтобы поправить здоровье в столь живописном окружении. Он решил, что изначально огромные инвестиции предназначались для того, чтобы рабочая сила, используемая на заводе, выпускающем автомобили «Волга», оставалась здоровой и производительной.