Малявка - [9]

— Вот и дождались! Одиннадцать лет и восемь месяцев разница у наших внуков. Мальчик и девочка! Как славно!!! Уверена, по моим молитвам, хорошие люди воспитывают нашего внука в любви. Господь милостив. Теперь можно и уходить. — Она ласково смотрела на деда — Любила тебя, и люблю. Ты мой супруг, судить тебя не смею. Очень хороший человек, друг, муж и отец. Всегда меня берёг после внематочной беременности, не прыгал, как кобель, благодарю тебя за это. Прости себя, каждый может ошибиться, — взяла его руку, прижала к своим губам и…  обмякла вся. Душа её отошла. На поминках он не пил…

Дед остановил своё видение и позволил себе процесс осознания, размышляя — «Если мы Едины, значит Души приходят помогать друг другу…  осмелюсь предположить, что заболевание супруги было не случайно…  конечно у этой Души свои процессы, а в паре — её болезнь спасала мою Душу и меня, от пьянства, научила терпению, милосердию, состраданию…  по хозяйству управляться, еду готовить. И слова её последние вспомнились: «Прости себя, каждый может ошибиться…». Благодарю, Господи!

Вечерело. На сердце было легко. Любуясь закатом, он услышал песнь своей Души и, неожиданно для себя стал «подмурлыкивать» незатейливый, очень нежный мотив. Всё его существо пело: «Господи, как хорошо с тобой… , как хорошо!!!». После ужина он опять устроился на террасе…  С летней сцены доносилась классическая музыка, кто-то приехал с концертом…  А он опять погрузился в видение…

… Простить себя у него не получилось. Помня, какую боль он причинил жене, дочери, зятю, внуку и малышке — всей семье, непрощением он делал себе страдания, чтоб их болью искупить свою вину…  Чувство вины, не из Божественного мира. Нет Бога — нет Любви…  Нет Любви — нет Бога. Темнота окутывает. Да это ещё в лихие девяностые…  Всё длилось четыре года. Дед опять стал скатываться в пьянку, стал очень нервный, злой, агрессивный — к себе, но это все отражалось на окружении. Всех трясло от неразберихи в стране. Еле выживали и отбивались от «захватчиков», «крышующих», а тут такое…  Коллектив понемногу стал напрягаться, провёл собрание…  выставив деду жёсткие требования. Он перестал ходить на работу. На звонки телефона и в дверь просто не отвечал…  Так прошло три дня. Утром кто-то упрямо звонил. Хозяин лежал на диване и бегающими глазами смотрел в потолок. Второй день он не пил, но мысли были «чернее чёрного» — не мог вспомнить, где верёвка покрепче, «оплыл сильно, надо чтоб не оборвалась, выдержала его грузное тело». Услышал, кто-то проник к нему на балкон. Сел и потянулся за пустой бутылкой, торчащей из-под дивана…

— Дед, привет! Мы звоним-звоним — зять прошёл через комнату в коридор и открыл входную дверь — Входи доча, деда крепко спал…

Со смехом, позвякиванием колокольчиков на руке и ногах, с ярким-ярким расписным рюкзачком за спиной, красных платьице, носочках и босоножках, в комнату вбежало маленькое чудо — Индира…  Загорелая. Тёмные кудряшки, как пружинки, подпрыгивали на голове. Глаза обрамляли длинные ресницы, белки белые-белые, тёмно-карий, как переспевшая вишня, цвет глаз, сливался со зрачками…  С размаху, налетела на деда, обняла его голые острые коленки:

— Иван! Иван! Индира приехала! Будет жить с тобой в России…  Ура!

Для ребёнка, которому через три месяца исполнится четыре года, она говорила прекрасно, с мягким, чуть заметным, бархатным акцентом. Распахнутые глаза, полные счастья, смотрели на него с любовью…

— Иван рад Индире?!.. — стала гладить его по щеке — Какой ты красивый.

Дед сидел небритый, заросший и лохматый, в трусах и рваных носках, с грязными, давно нестрижеными ногтями, не зная, что сказать. Потом заплакал, посадил внучку на колени и стал целовать в макушку, приговаривая.

— Иван рад Индире! Иван рад Индире! Очень рад!

— Доча, пусть деда умоется, переоденется. А мы пошли готовить праздничный завтрак.

— Завтрак! Завтрак! Праздничный, ура! — позвякивая от подпрыгивания и, хлопая в ладоши, девочка направилась в кухню. Открыла холодильник, по-женски запричитала — Боже мой, тут пусто! Папа, Иван голодный! Непорядок! — и во все глаза глядя на горку бутылок в углу, спросила — А потом будет праздничная уборка???

— Всё сделаем, доча! Не переживай! — погладил по голове. — Отец! Мы в магазин, скоро будем — услышал, приводивший себя в порядок, дед. В сердце затеплилась надежда.

Когда он вышел, стол был накрыт. Были фрукты, сладости из Индии. Гречка, сосиски, сыр, колбаса…  Посередине стояла салатница, полная вареников, его любимых, с вишней.

— Сладости мы с папой делали…  Вареники мама, ночью, готовила и заморозила. Иван ешь, ешь…  Индира будет о тебе заботиться и кормить, не переживай — своей маленькой ручкой взяла вареник и сунула ему в рот…  потом ещё, ещё…  — дед поймал её ладошку и поцеловал…

— Хватит… , Иван наелся.

— Сладости, сладости ещё, они вкусные и полезные…

… Все вместе пошли в магазины, одеть девочку, чтоб она могла жить в России. Деду купили носков, две рубахи и брюки, — Индира выбирала. Ещё всякие карандаши, краски, мелки, цветную бумагу, клей, ножницы — чтоб ребёнок занимался…  Успели после обеденного сна погулять в парке, покормить уточек в пруду…  качели, карусели…  В восемь часов ребёнок спал. А мужики о жизни разговаривали на кухне.