Малявка - [133]

Энергия благодарности, исходившая из сердец молодёжи, помогла добраться очень быстро до пансионата и деревни. Николай пошёл звать Ивана Сергеевича и Раджа. Девочки пошли к бабушке.

Анастасии Савельевне сегодня на зорьке приснилась тётка. Никогда она не видела её такой виноватой и тихой. Та открыла входную дверь, сказав: «Прости, я хотела тебе сохранить жизнь», и дверь закрылась. Женщина никак не могла понять «к чему это?!». Перебирала какие-то бумаги, старые тетради, в сторону отложила рисунок храма, нарисованный ею в детстве. Тетка, заменившая ей мать, говорила, что талант художника у неё от отца Савелия. На вопрос про маму, сказала, что она была хорошим человеком, но больная. Просила больше ничего не спрашивать, не ответит…  Познав жёсткий тёткин нрав, девочка понял, что так и будет. Спросить было некого, все боялись тётку, называли ведьмой, и Настю сторонились. Поэтому не знала ни имени матери, ни где она, ни что с ней. Тогда они ещё жили с тёткой на отшибе, в лесной избушке  (это потом им отдали дом дальнего родственника отца и тёти). Собирали травы, потом из них делались сборы от разных болезней, настойки, вытяжки. Этому Настёна и училась лет с пяти-шести, поэтому знает хорошо целительское дело. Ещё девчонкой успела побывать в действующем храме, расписанным её отцом. Это был самый запомнившийся день в её жизни. Лик Богородицы, встречающий входивших, произвёл на девочку очень сильное впечатление. Больше в храм тётка её не водила. Были три дня в году, когда та куда-то уходила, возвращалась часа через два, хмурая и задумчивая, после этих отлучек, до конца дня молчала. В десять лет девочка тихонько проследила, куда она ходит. Та подошла к скромной могилке у храма. На чёрном камне был изображён Ангел и надпись ПРОСТИ София. Только потом, в юности, Настя узнала, что та посещала эту могилу в особые дни: Мясопустную вселенскую родительскую субботу, — это родительская суббота предпоследняя суббота перед Великим Постом. Троицкую родительскую субботу, — это суббота накануне праздника Святой Троицы и Пятидесятницы. Радоница, — в этот день служится Панихида. Но всё это было запрещено, поэтому было тайной. Посещения тётки прекратились, когда поставили вокруг забор и храм разрушили. Всё кладбище перекопали тракторами и сравняли с землёй. Сделали погреба, где хранили какую-то химию, лес вокруг храма в ту пору стал болеть. После войны стал оживать, хорошеть. Анастасия была потеряна в глубине своей памяти. Перебирая опять стопки бумаг, поняла, что это делает уже не первый раз. За окном послышались голоса девочек. Странно, говорили дня на три поедут. Отодвинув свою канцелярию, она встала, чтоб встретить внучек. Дверь распахнулась, и в комнате стало светлее от сияющих улыбками лиц.

— Бабуленька, привет! — Обняла её Оля.

— Доброе утро вам, — смущаясь, сказала Индира.

Анастасия Савельевна притянула её за руку и тоже обняла. Как же хорошо на сердце. Как мечтала и молила Богородицу о счастье внукам, так потихоньку и начинает складываться. Сына родила за сорок было… Какие чудные подарки преподносит жизнь на закате, и умирать не страшно. Да и некогда пока.

Она вопросительно посмотрела Ольге в глаза, та поняла.

— Сейчас мужчины соберутся, и мы тебе всё расскажем.

Девушки сели на лавку подле стола, рядом со стопкой тетрадей, листиков, вырезок бабушкиной лечебной канцелярии, чуть в сторонке Индира увидела рисунок храма.

— Можно? — она протянула руку к рисунку.

Анастасия утвердительно кивнула, встав, пошла разжигать самовар на шишках. Радовалась, самовар большой на троих, поэтому только по праздникам пользовались, когда гости были. Теперь народу прибавилось, и эту волшебную процедуру, любимую с детства, она делала часто. Обернувшись, увидела, что девочки выносят под навес плюшки, волшебные сухарики, любимое лакомство внуков, сушки с маком и солёные, колотый сахар, сливки и посуду. А вот и мужчины подошли. Коленька обнял её сзади за плечи, поцеловал в ушко, сказав:

— Люблю бабулю! — развернул. — Иди, садись, я буду следить. Спасибо, что разожгла.

Бабушка пошла под навес, занимать свой стул, уловив странные нотки в голосе внука. Там столько было намешано эмоций, что ж такого произошло, что у всех троих очень непонятное, фонтанирующее состояние. Сейчас всё узнаю…  Молодость, молодость…

— Начинаем семейный совет, — провозгласил дед. — Индира, тебе слово.

Индира улыбаясь, встала.

— С кем не виделась, привет! Все вы знаете, что я написала объявление, «могу оказывать услуги англоязычного переводчика». Мне пришло очень странное…  нет-нет, очень интересное предложение от американца русского происхождения. Семья его отца выехала из Царской России в 1917 году. Родился в 1937 году. Врач, один из ведущих специалистов в кардиологии Калифорнийского штата США. Вдовец. Я сразу хотела написать согласие. Но когда стала открывать файлы, которые он приложил к письму и потом пояснение, не поверила своим глазам, позвала ребят.

Николай, отойдя от самовара.

— Можно я продолжу, что мы там увидели. — умоляюще смотрел на девушку, согласно кивнув, она села.

— К письму были приложены копии страниц из метрических церковных записей, фото нашего храма, ещё не разрушенного, фото подворья, где сейчас находится пансионат и фотопортрет девушки подростка, сестры его деда.