Мальтийское эхо - [24]
Остановились, вышли, выгрузили багаж.
— Платоныч, дорогой, отвези эту сумку с банками сестрёнке домой, ключи у тебя есть. Да, Андрей Петрович, положите, пожалуйста, в сумку вашу повесть. А мы с «командировочным» зайдем ненадолго к маме, потом в парикмахерскую, потом я к подружке, Андрей Петрович — на задание. Я ночую у сестры, завтра утром заберешь сначала «родственника» отсюда, потом нас с Верой, увезешь в аэропорт, ну, а потом домой, в усадьбу. Да, и не забудь, что бабуля просила привезти булочки с маком, и…
— Да все я помню! Все будет четко, по-флотски. Я до утра к старому другу, ну, ты знаешь его. Вспомним портовых девчонок! — шутил моряк в предвкушении доброй встречи.
— Знаю, знаю… Но не как однажды зимой… В семь у Веры.
— Обижаешь, принцесса. Тогда ведь как раз канун Дня Защитника Отечества был. Грех было не отметить, — буркнул защитник Отечества.
— Ну все, пока. — Она в знак доброго расположения приобняла Платоныча, и тот уехал.
— 9 -
Андрей с девушкой поднялись в квартиру. Иришка открыла дверь своим ключом. Их встретила Юлия Станиславовна, высокая светловолосая женщина с приветливой улыбкой. Мама и дочка обнялись и расцеловались. Ирина представила Андрея, изложила его «легенду».
«А ведь соврала и глазом не моргнула! — подумал мужчина про девушку. — Ангел, небесное создание».
— Садитесь завтракать, дорогие. Вы, Андрей Петрович, бывали в Петербурге раньше? Мы с Иришкой могли бы после вашей работы погулять вместе, сходить в театр. Какой театральный жанр Вы предпочитаете? — и она еще пару минут рекламировала интересные театральные постановки.
«Точно, любит общение, — вспомнил Андрей слова Ирины. — И театр. Вечером мне достанется».
— Да, я бывал в Ленинграде частенько. А погулять вряд ли получится. Очень много работы… и допоздна… — вымучивал слова «конспиратор».
— Не беспокойтесь. Мы, театральные люди, привыкли ложиться спать за полночь… — весело и шумно говорила хозяйка, накрывая на стол.
— Мамуля, не хлопочи, нам надо убегать уже. Я к тебе сегодня загляну еще, часа в три-четыре ты будешь дома? А сейчас мне нужно срочно повидаться с Соней. Ночую, сегодня у Веры, она редактирует новую книгу, ей нужна помощь. А завтра у тебя.
Соня, видимо, подружка, и это единственный кусочек правды во всем эпизоде встречи. Какие-то сложности были в отношениях матери и дочери… Мать как-то виновато опустила глаза и закивала головой.
— Ах, да. Вот гостинцы вам с Пашулей от Анны Никитичны. Пашка в школе?
— Спасибо. Павел в гимназии. А к двум часам я буду дома. Схожу ненадолго на репетицию в студию и вернусь. Какой замечательный получается спектакль! Мольер! Ребята очень стараются. И заинтересованы. Мы нашли уже несколько площадок для показа: вот дом культуры на Фрунзенской… — она торопилась рассказать дочери многое.
Дочь торопилась.
— Мама, потом, — уже с укором сказала дочь.
— Ах, да! Извините меня, болтушку, — в руках женщины сахарница и заварочный чайник нервно застучали друг о друга.
Тому сахару и тому чаю не суждено было соединиться в чашке ароматного напитка, дарящего тепло и уют. И понимание.
Андрей и Ирина вышли на улицу и направились по Садовой в сторону Невского. Мужчина весело помахивал тростью, изредко опуская ее на асфальт. Трость ему нравилась.
— «Очки дворнику были не нужны, но он к ним привык и носил с удовольствием», — девушка на память процитировала «Двенадцать стульев».
На Невском Ирина посмотрела на часы, потом виновато на Андрея и сказала:
— Извините меня, Андрей Петрович, но уже начало двенадцатого, я не могу вас более сопровождать… Мне нужно повидать Соню, мою подругу. Я ей обещала…
— Вы и мне обещали сводить меня на «холю ногтей и одулянсион» — грустно процитировал классиков. — В парикмахерскую.
— У Сони неделю назад был день рождения. Да и не виделись мы с Рождественских каникул, с тех пор как она приезжала к нам в усадьбу. Кстати, она работает редактором в журнале «Нева». Может быть, по приезде с Мальты заглянем к ней, отдадите свою повесть. Я могу поговорить об этом сегодня. Она отличный филолог и тонкого восприятия человек.
— Ради Бога, избавьте, ради Бога, — нервно отрезал Андрей. Потом мягче. — Может быть позже…
Он припомнил опыт общения с редактором в своем университете. Редактирование научных сборников и учебных пособий по истории особенно не занозило душу Андрея, но однажды он доверил одной дамочке-редактору свою повесть о Св. Павле, по неопытности не оговорив условия: только корректура! Андрей полагал, что поскольку расходы на редактирование и издание он оплачивает за свой счет, то к рукописи отнесутся доброжелательно. Произошло обратное: целые абзацы были так «переписаны», что ушла из повести «кровь» автора, его стиль, его юмор, где-то даже смысл поменялся. Он брезгливо бросил эту «редакцию» в печь! Чужое! Андрей Петрович доверил ключи от своей «творческой лаборатории» (она выспрашивала: что да как…), а дамочка сделала там свою «лабораторную работу», бездарную, школьную.
— Я вижу, что задела что-то болезненное, — встревожилась девушка.
— Ничего особенного, — закончил тему мужчина, проделав в воздухе удар тростью как саблей и поставив ее как «точку» на землю. — Авторская гордыня.
К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не пытайтесь вызвать демонов. Кто знает, придёт ли сквозь портал именно тот, кого вы ждёте…
Викинг Альрик и его собратья — «ледовые пираты». Всю жизнь они занимаются тем, что перевозят огромные глыбы льда из вулкана Этны в Адриатику. Слава об Альрике и его команде мчится по свету быстрее, чем летящий по волнам драккар. О «ледовых пиратах» узнал венецианский дож, искавший тех, кто выполнит непростую задачу — доставит в Венецию мощи святого Марка, одного из четырех евангелистов. Храбрые викинги пускаются в рискованное приключение. Но то, что ожидает их в александрийской сокровищнице, опаснее всего, с чем они когда-либо сталкивались.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)