Малой. Книга третья - [21]

Чтобы не нарушать только что сложившуюся традицию, я и в этот раз захотел выслушать обвиняемого.

— Ваша честь, — начал шепелявить старик, — всё так и было, как описали уважаемый обвинитель и уважаемый защитник. Действительно, видимо от старости я потерял разум и отдал неправильный приказ молодым мастерам. Я не буду оправдываться и просить снисхождения. Просто хочу сказать этим добрым людям, что если бы я не открыл этот злосчастный вентиль, то водой смыло бы целую деревню. А в ней проживает несколько тысяч простых прихожан, которые хоть и далеки от постижения высших скрижалей нашей Истины, но всю свою жизнь честно чтут заветы святых братьев. Мне просто стало жалко этих добрых людей. Не открой я вентиль, они были бы все мертвы. Простите меня.

Старший трактователь Истины, брат Ванекурен, не смог сдержать своей праведной ярости: — Да как ты смеешь, беззубый и слабоумный старикашка? Разве можно сравнивать каких-то деревенщин и господина управляющего Верховным Каноном?

Старик опустил голову и молча слушал выкрики обвинителя. Даже мне было заметно, что пожилой мастер устал от этой жизни и с радостью готов прямо сейчас уйти за её кромку. И приговор к жизни ничего не решит. Этот человек не хотел жить. Смерть была для него счастливым избавлением.

— Я, Инквизитор Равновесия, верховный судья добродетели и окончательной истины Верховного суда Истины, выслушал все стороны этого дела и постановляю: обвиняемого оправдать к смерти. Привести в исполнение после того, как старый мастер обучит новых мастеров и передаст им свой опыт.

Я ожидал услышать нервные, гневные выкрики из зала и приготовился усмирить добропорядочных людей, охваченных стадным чувством. К моему удивлению, на этот раз всё прошло тихо. Я навсегда запомню благодарный взгляд, которым наградил меня старый мастер, выходя из зала. Надеюсь, я принял правильное решение.

И вновь помощник инквизитора решил сделать пафосное и высокопарное заявление: — Граждане Истинной Империи Справедливости! Слушается последнее дело на сегодня. Сейчас перед вами предстанет человек, который сошёл с ума и возомнил себя Отцом нашим. Мы не хотели даже рассматривать это дело, ввиду явной невменяемости обвиняемого. Однако мы должны показать нашим гражданам, что даже сумасшедшего можно привести к Истине путем приговора к жизни. Итак, встречайте лжеОтца и крамольника.

В зал в тяжёлых оковах ввели совсем молодого парня, который с нескрываемым интересом оглядел присутствующих.

Я уже догадался, что обвинителей и защитников в суде никогда не меняли. Речи Ванекурена и Синкупелога казались однотипными и давно отрепетированными.

— Я Ванекурен, старший трактователь Истины, перед лицом наших достойных граждан Истинной Империи Справедливости обвиняю этого сумасшедшего в абсолютной ереси. Мне нечего добавить, потому как он всё равно ничего не поймёт, ибо Отец наш забрал у этого недостойного разум. Ваша честь Инквизитор Равновесия. Дабы не смущать наших достойных граждан видом неизлечимо больного человека, прошу приговорить обвиняемого к жизни. Моё слово сказано.

Старший трактователь Истины не стал дождаться моего кивка и ловко спустился вниз, где затерялся среди обычных граждан. Его напарник, младший поборник правды, как-то недобро посмотрел на обвинителя, протяжно вздохнул и встал с места.

— Ваша честь! — неожиданно обратился он ко мне. — Я отказываюсь защищать человека, утратившего разум. Прошу Вас приговорить его к жизни. Моё слово сказано.

После моего утвердительного кивка он устало вернулся на своё место и зарылся в многочисленные бумаги.

М-да, как-то неожиданно всё это. И как лучше поступить? Я принялся разглядывать этого, как все утверждали, сумасшедшего и понял, что подсудимый абсолютно нормален. Только одно разрушало образ человека, которому грозило наказание жизнью. Молодой человек смотрел на меня, обвинителя и защитника каким-то скучающим взглядом, нисколько не переживая за происходящее. Так выглядит человек, который всё прекрасно понимает и трезво оценивает свои шансы. Святые звёзды, да что же тут твориться?

— Вы говорите этот человек неразумен? — быстро и немного резко спросил я. — И как вы это определили? Пусть обвиняемый расскажет, что он думает по существу дела.

Обвиняемый в великой ереси парень с удивлением уставился на меня, как будто спрашивая, точно хочешь, что бы я заговорил?

— Вы решились судить меня? — очень мягким и красивым голосом произнёс он. — Итак, вы хотите судить того, кого сами называете своим Отцом. Мои дети, вы извратили абсолютно все мои заветы и наказы. Знаете, мне кажется, что именно вы смертельно больны. Мне что, опять придётся доказывать, что я ваш бог? Вы разочаровали меня. Когда-то мне было с вами интересно. Я наблюдал, как вы развиваетесь и даже дал вам несколько добрых советов. И что я вижу сейчас? Вся планета населена слепыми фанатиками. Вы врёте друг другу каждый день. В ваших сердцах давно нет веры. Вы живёте ради власти и богатства. Мне искренне жаль вас.

Что тут началось в зале! Это был такой взрыв эмоций. Казалось, от неистовства всё вокруг меня начнёт разрушаться. Обвинитель прямо из зала выкрикивал что-то обвиняемому. Пытался убедиться, знает ли тот содержание скрижалей. Парень нехотя отвечал трактователю Истины. Они продолжали спорить и ругаться. Вот уж точно, это сумасшедший дом, а не Верховный Суд Империи.