Малоизвестный Довлатов - [157]

Шрифт
Интервал

Известную трудность представляет собой также публикация эпистолярного наследия Довлатова. В его письмах душевная открытость, доверительность признаний сочетаются с беспощадным остроумием — часто по отношению к близким ему самому и достойным людям. В тех случаях, когда несдержанная яркость характеристик слишком задевает людей довлатовского круга, мы сделали в письмах небольшие купюры или заменили имена и фамилии инициалами — с согласия наследников и адресатов.

В настоящем издании тексты печатаются по следующим источникам:


Марш одиноких. — Holyoke, Massachusetts, New England Publishing Co, 1983.

Ослик должен быть худым. — Новый американец, Нью-Йорк, 1980, №№ 30–33.

Иная жизнь (первоначальное название «Отражение в самоваре»). — ж. Семь дней, Нью-Йорк, 1984, №№ 41–42.

Солдаты на Невском. — Новый американец, Нью-Йорк, 1980, № 44, литературное приложение № 3.

Роль. — ж. Точка зрения, Нью-Йорк, 1984, № 2.

Дорога в новую квартиру. — Сергей Довлатов. Представление. New York, Russica Publishers, Inc., 1987.

Третий поворот налево. — Оттиск из архива изд-ва «Серебряный век», Нью-Йорк.

На улице и дома. — Там же.

Мы и гинеколог Буданицкий (вместе с «Ариэлем» и «Игрушкой» входит в цикл «Из рассказов о минувшем лете», 1988). — Там же.

Старый петух, запеченный в глине (последний рассказ С.Д.; вместе с «Виноградом» он должен был войти в задуманный сборник «Холодильник»). — Авторская машинопись с правкой из домашнего архива С.Д. в Нью-Йорке.

Мы начинали в эпоху застоя. — Оттиск из архива изд-ва «Серебряный век», Нью-Йорк.

Литература продолжается. — ж. Синтаксис, Париж, 1982, № 10.

Переводные картинки. — ж. Иностранная литература, М., 1990, № 9.

Рыжий. —ж. Эхо, Париж, 1979, № 1.

Соглядатай. — Оттиск из архива изд-ва «Серебряный век», Нью-Йорк.

Верхом на улитке. — Там же.

Последний чудак. — Там же.

Трудное слово. — Там же.

Это непереводимое слово — «хамство». — Там же.

Письма на моем столе. — Новое русское слово, Нью-Йорк, 18 апреля 1990.

Письма к Людмиле Штерн. — Автографы из архива Людмилы Штерн.

Письмо к Юлии Губаревой. — Автограф из архива Юлии Губаревой.

Письма к Науму Сагаловскому. — Копии автографов из домашнего архива С.Д. в Нью-Йорке.

Письма к Андрею Арьеву. — Автографы из архива Андрея Арьева.


Игорь Смирнов. Творчество до творчества. — ж. Звезда, СПб., 1994, № 3.

Виктор Кривулин. Поэзия и анекдот. — Там же.

Людмила Штерн. Эта неаполитанская наружность. — Рукопись, представленная для настоящего сборника.

Евгений Рейн. Несколько слов вдогонку. — ж. Звезда, СПб., 1994, № 3.

Анатолий Найман. Персонажи в поисках автора. — Там же.

Сергей Вольф. Довлатову. — Там же.

Борис Рохлин. Скажи им там всем… — Там же, с исправлениями и добавлениями.

Игорь Смирнов-Охтин. Сергей Довлатов — петербуржец. — Там же, с исправлениями.

Виктор Соснора. Сергей. — Там же.

Владимир Уфлянд. Мы простились, посмеиваясь. — Там же.

Валерий Попов. Кровь — единственные чернила. — Там же.

Игорь Ефимов. Неповторимость любой ценой. — Там же.

Петр Вайль. Без Довлатова. — Там же, с исправлениями и добавлениями.

Александр Генис. На уровне простоты. — Там же, с исправлениями и добавлениями.

Елена Скульская. Перекрестная рифма (письма Сергея Довлатова). — Там же.

Нина Аловерт. Нью-Йорк. Надписи и фотографии. — Рукопись, представленная для настоящего сборника.


Редакция журнала «Звезда» сердечно благодарит Елену Довлатову, Нину Аловерт, Петра Вайля и Григория Поляка за консультации и предоставленные для издания материалы.

ПОДПИСИ К ФОТОГРАФИЯМ И РИСУНКАМ

>1. Один из трех снимков, присланных Сергеем Довлатовым в 1990 г. для возможной публикации на родине. Автор фотографии нами не установлен.

>2. С Игорем Смирновым (Ленинград, начало 60-х).

>3. Андрей Битов, Александр Кушнер, Рид Грачев, Яков Гордин (Комарово, зима 1961–1962 г.).

>Фото Л.Я. Гинзбург.

>4. С Асей Пекуровской (Новогодний университетский бал в Павловске, 1961 г.).

>5. Иосиф Бродский, Анатолий Найман, Глеб Горбовский (Комарово, март 1963 г.).

>Фото Эры Коробовой.

>6. С Андреем Арьевым (Ленинград, 1967 г.).

>7. С Яковом Гординым (Ленинградский Дом писателя, декабрь 1967 г.).

>8. С Тамарой Зибуновой, Еленой Рогинской и Михаилом Рогинским (Таллинн, 1975 г.).

>Фото Иосифа Малкиэля.

>9. С Евгением Рейном (Таллинн, 1974 г.).

>Фото Иосифа Малкиэля.

>10. Одно из первых чтений в Нью-Йорке (1979 г.).

>Фото Нины Аловерт.

>11. На выступлении с Петром Вайлем и Александром Генисом (Нью-Йорк, 9 октября 1979 г.)

>Фото Нины Аловерт.

>12. Борис Меттер, Любовь Федорова, Петр Вайль, Сергей Довлатов, Елена Довлатова, Наталья Шарымова, Катя Довлатова, Марк Розеншейн, Виталий Длугий (первая годовщина газеты «Новый американец», Нью-Йорк, ресторан «Сокол» на Брайтон-Бич, 14 февраля 1981 г.).

>Фото Нины Аловерт.

>13. В редакции газеты Новый Американец (Нью-Йорк, 1980 г.).

>Фото Нины Аловерт.

>14. В подаренной на день рождения футболке с надписью «Sergei Dovlatov. Editor-in-chief» (Нью-Йорк, 3 сентября 1980).

>Фото Нины Аловерт.

>15. С Эдвардом Кочем, мэром Нью-Йорка, и Борисом Меттером (прием у мэра, март 1981 г.).

>Фото Нины Аловерт.

>16. На 14-й улице Манхэттена (Нью-Йорк, 1981 г.).

>Фото Нины Аловерт.

>17. С Петром Вайлем и Людмилой Штерн (Нью-Йорк, 1980 г.).


Еще от автора Сергей Донатович Довлатов
Заповедник

Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.


Иностранка

Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переве дены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.


Компромисс

Сергей Довлатов родился в эвакуации и умер в эмиграции. Как писатель он сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад — внутри нас самих. Верил Довлатов в одно — в «улыбку разума». Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия повсеместную известность.


Зона: Записки надзирателя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наши

Двенадцать глав «Наших» создавались Довлатовым в начале 1980-х годов как самостоятельные рассказы. Герои — реальные люди, отсюда и один из вариантов названия будущей книги — «Семейный альбом», в которой звучит «негромкая музыка здравого смысла» (И. Бродский), помогающая нам сохранять достоинство в самых невероятных жизненных ситуациях.


Ищу человека

Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.


Рекомендуем почитать
Медсестра

Николай Степанченко.


Вписка как она есть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Голубь и Мальчик

«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».


Бузиненыш

Маленький комментарий. Около года назад одна из учениц Лейкина — Маша Ордынская, писавшая доселе исключительно в рифму, побывала в Москве на фестивале малой прозы (в качестве зрителя). Очевидец (С.Криницын) рассказывает, что из зала она вышла с несколько странным выражением лица и с фразой: «Я что ли так не могу?..» А через пару дней принесла в подоле рассказик. Этот самый.


Сучья кровь

Повесть лауреата Независимой литературной премии «Дебют» С. Красильникова в номинации «Крупная проза» за 2008 г.


Персидские новеллы и другие рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.