Малиновый джем - [24]

— Полагаю, вы можете выяснить ее.

— Я никогда не слышала о враче, который не может определить причину естественной смерти одного из своих пациентов! — презрительно вставила Юнис, испепелив доктора взглядом.

Но врач понимал, под каким напряжением она находилась, и воздержавшись от обид не стал резко отвечать.

— Ну, посмотрим, посмотрим, — колебался он. — Я вызову своего коллегу Марсдена и посоветуюсь с ним. Признаюсь, моих собственных знаний недостаточно. Подробно расскажите о вчерашнем вечере. Мистер Эмбери был таким же, как и раньше?

— Конечно, — ответила Юнис. — Он отправился в атлетический клуб, будучи кандидатом в президенты…

— Знаю, знаю…

— А я… я была в гостях. По пути из клуба он заехал за мной и привез меня домой в своей машине. Затем мы практически одновременно пошли спать. Вот и все.

— Ночью вы не слышали никаких звуков?

— Нет.

— Насколько я могу судить, он умер около рассвета. Но невозможно сказать наверняка, тем более, если неизвестна причина смерти. А вы, мисс Эймс, ничего не слышали ночью?

— И да, и нет, — таков был странный ответ.

— Что вы хотите сказать? — доктор Харпер озадаченно посмотрел на старую леди.

— Ну, Сэнфорд явился ко мне в видении, сразу же после своей смерти, — торжественно возвестила тетушка Эбби.

— Ох, тетушка Эбби, только не начинай эту тему, — застонала Юнис. — Доктор, тетя Эбби увлекается спиритуализмом, и у нее галлюцинации.

— Не галлюцинации, а видения, — поправила тетушка. — И это не такая уж неслыханная вещь, чтобы мертвец явился в видении своим друзьям в момент смерти. Сэнфорд умер, и я увидела его!

Юнис встала из-за стола. Сейчас ее нервы и так расшатались, и она не могла терпеть всякие глупости.

Она прошла из столовой в гостиную и выглянула в окно, хотя, конечно, ничего не видя.

Доктор Харпер выдвинул свой стул из-за стола.

— Всего лишь пару слов, мисс Эймс, — сказал он. — Я сам очень интересуюсь подобными вещами. Вы полагаете, что видели мистера Эмбери?

— Я не видела его. Это была лишь размытая тень, но я узнала его. Он вошел ко мне в комнату из спальни Юнис. Остановился у моей кровати и склонился надо мной — как бы прощался. Ничего не сказал, и тут же исчез. Но я знаю, что это был дух Сэнфорда.

— Это интересно, но сейчас я не могу продолжать беседу. Я слышал о подобных случаях, но не столь явных. Но сейчас я должен обратиться к миссис Эмбери. Боюсь, что она сломлена. Мисс Эймс, я могу вас попросить не рассказывать ей о вашем видении? Думаю, это расстраивает ее.

— Доктор, не указывайте мне, о чем говорить с Юнис, а о чем нет! Я воспитывала ее с младенчества и прекрасно ее знаю! Если она нервничает, когда слышит о моем ночном происшествии, то, конечно, я не должна с ней о нем говорить, но, поверьте мне, я лучше знаю, что лучше!

«Обе они — вспыльчивые женщины», — подумал доктор Харпер, но лишь кивнул старой леди и отправился к Юнис.

— Если вы не возражаете, я сейчас вызову Марсдена, — сказал он, подходя к телефону.

Юнис вяло согласилась, а затем доктор вернулся в спальню Эмбери.

Он осторожно осмотрелся. Все в комнате — положение одежды, раскрытая книга на тумбочке, полупустой стакан воды, записка на столе — все говорило о том, что здоровый сильный мужчина рассчитывал, как обычно, подняться и провести типичный день.

«Это не самоубийство», — думал доктор, рыская по комнате и осматривая роскошную обстановку. Он перешел в ванную, но и там не смог найти ничего такого, что выбивалось бы из обычной, повседневной жизни. Диаграмма возле эмалированных весов свидетельствовала, что Эмбери, как обычно, взвесился перед сном. Числа, написанные его рукой, были такими же ровными и четкими, как всегда. Ясно, что он не предчувствовал приближавшуюся кончину.

Что же стало ее причиной? Что могло оборвать жизнь этого сильного здорового человека? Доктор Харпер не мог найти никакого возможного ответа и был рад услышать голос Фердинанда, объявившего о прибытии доктора Марсдена. Вместе они провели консилиум.

Новоприбывший был так же озадачен, как и коллега, и оба были удивлены.

— Конечно, вскрытие, — в конце концов, заключил Марсден. — Вдова должна согласиться. Почему она так сильно возражает?

— Я не знаю других причин, кроме естественных чувств, которые обычно испытывают члены семьи при аутопсии. Я не сомневаюсь, что она согласится, услышав ваше мнение.

Юнис Эмбери согласилась, но только после того, как доктор Марсден настоял на необходимости вскрытия. Но сперва она пришла в ярость, так что доселе незнакомый с ней доктор Марсден пришел в удивление от такой вспышки гнева. И если бы не пришел Мейсон Эллиот, она бы еще долго сопротивлялась.

Сперва Эллиот позвонил, чтобы уточнить у Эмбери какой-то вопрос, и эмоциональный, но бессвязный ответ Фердинанда быстро заставил Эллиота направиться прямиком к ним домой.

— Что происходит, Юнис? — спросил тот, едва переступив порог и увидев яростную ссору с врачами. — Позволь мне помочь хотя бы советом. Бедное дитя, ты должна немедленно отправиться в кровать.

Его добрый, но уверенный голос успокоил ее, и она жалобно взглянула на него, простонав:

— Не позволяй им сделать это, они не должны этого делать.