Маленький портной и шляпник - [12]

- Вы из полиции?

- Нет, мадам... То есть, мать-настоятельница... Но это все равно... Представьте себе, я знаю!

- Вы знаете - что?

- То есть я думаю, что скоро узнаю... Случается ли вам выходить?

- Каждый понедельник я хожу в епископство...

- В котором часу?

- В четыре...

- Не согласились бы вы составить для меня список.

Кто знает? Возможно, она принимает его за убийцу? Но нет! Она сохраняла спокойствие и даже безмятежность.

- Осталось не так уж много воспитанниц того выпуска... Кто-то, увы, умер... Некоторые совсем недавно...

- Я знаю, мать-настоятельница...

- Кроме Армандины и меня...

- Кто это - Армандина, мать-настоятельница?

- Армандина д'Отбуа... Вы, должно быть, слышали о ней... Некоторые уехали из нашего города, и мы потеряли их из вида... Погодите-ка!.. Минуточку...

Может быть, в конце концов, и монахиням хочется иногда отвлечься.

Очень скоро она вернулась с пожелтевшей фотографией в руках, на которой были запечатлены стоящие в два ряда юные девушки в одинаковых платьях, с медалями на одинаковых лентах.

Здесь были толстые и худые, хорошенькие и дурнушки, была одна огромная, похожая на грубую куклу. Настоятельница застенчиво произнесла:

- Вот эта - это я...

Затем указала пальцем на тщедушную девушку

- А это мадам Лаббе, жена шляпника.. Та, которая слегка косит, это...

Шляпник был прав. Из пока еще живых, из тех, кто по-прежнему жил в городе, оставалось, не считая его собственной жены, всего двое: настоятельница Урсула и мадам д'Отбуа.

- Мадам Лаббе очень больна... Надо будет навестить ее в субботу, как и каждый год, потому что в будущую субботу день ее рождения, и мы, мои подруги по пансиону, по традиции...

- Благодарю вас, мать-настоятельница...

Он нашел разгадку! Он заработал свои двадцать тысяч франков! Во всяком случае, он их получит! Все жертвы шляпника были запечатлены на фотографии. А две, оставшиеся пока в живых, не считая мадам Лаббе, - это, очевидно, те, чей скорый конец предсказывал убийца.

- Благодарю вас, мать-настоятельница . Я должен немедленно идти... Меня ждут...

Впрочем, это была правда. Скоро комиссар должен прийти на примерку. Возможно, маленький портной вел себя не так, как полагалось. Он не привык к монастырям.

Тем хуже, если его посчитают сумасшедшим или дурно воспитанным.

Он благодарил, отпускал поклоны, пятился к двери, в ту минуту, когда он выходил на улицу, его охватил страх при мысли о возможно притаившемся в темноте шляпнике. Ведь теперь, если иметь в виду, что он вышел, откуда вышел, его песенка спета.

- Я могу вам сказать, господин комиссар, кто следующая жертва... Ею станет, во всяком случае, одна из двух женщин, которых я вам назову. Но вначале я хотел бы, чтобы вы дали мне некоторые гарантии относительно двадцати тысяч франков...

Вот что он заявит. Напрямик, как человек, который не желает оставаться в дураках. Кто все раскрыл, он или не он?

И не просто волей случая, уж он сумеет обратить на это внимание журналистов. Бумажный клочок в манжете брюк, да, конечно! Ну а остальное? А монастырь? Кто подумал о монастыре? Кашудас, и никто другой! Так что настоятельница Святая Урсула обязана ему жизнью. И мадам д'Отбуа, которая живет в загородном замке и очень богата, тоже...

Он шагал быстро. Бежал. Время от времени оглядывался назад. Уже видна была его мастерская. Он стремительно вошел в дом Ему хотелось крикнуть:

- Я выиграл двадцать тысяч франков!

Он взобрался на антресоли. Зажег свет. Бросился к окну, чтобы задернуть занавески.

Да так и застыл на месте, не в силах сдержать дрожь в коленях. Занавески на окнах напротив были до конца раздвинуты, чего раньше никогда не случалось. В комнате горел свет. Видна была большая кровать из орехового дерева, белое покрывало, красная перина. Еще виднелся зеркальный шкаф, туалетный столик, два кресла, покрытые ковриками, и увеличенные фотографии на стене.

На перине лежала деревянная болванка.

А посреди комнаты стояли двое мужчин и мирно разговаривали: комиссар Мику и Альфред, молодой рыжий приказчик из шляпного магазина.

Наверное, в комнате был затхлый воздух, потому что они не только отдернули занавески, но и раскрыли окна.

- Господин комиссар... - позвал Кашудас через улицу, распахнув свое окно.

- Минутку, приятель...

- Идите. Я все знаю...

- Я тоже.

Неправда. Это невозможно. Хотя, да. Внимательно всмотревшись в одну из фотографий, висящую чуть правее кровати, Кашудас узнал группу девушек из монастыря.

Взглянув вниз, он увидел у двери полицейского. Сбежав с лестницы, Кашудас пересек улицу.

- Куда ты? - крикнула ему жена.

Отстаивать свои двадцать тысяч франков!

- Что вам угодно?

- Меня ждет комиссар...

Он прошел в мастерскую шляпника, поднялся по винтовой лестнице. Он слышал голоса. Голос комиссара:

- И когда же у вас создалось впечатление, что мадам Лаббе нет в живых?

Пронзительный женский голос:

- Я давно уже догадывалась... Я догадывалась, но не подозревала... Главное, из- за рыбы...

То была служанка, которую Кашудас не мог видеть из окна, так как ее скрывала стена.

- Из-за какой рыбы?

- Да из-за всякой - селедки, мерлана, трески...

- Объясните...