Маленький плут и няня - [32]

Было уже почти без трех минут десять, когда Рикко нагнулся к Селии, уговаривая ее сбросить туза.

«Господь всемогущий, – мысленно взмолился Бенни, надеясь на чудо, – если ты есть на свете, если ты хоть чуть-чуть меня любишь, сделай так, чтобы этот проклятый Придурок сломал себе ногу!»

– Сто на туза! – объявила Селия.

– Принимаю, – кивнул Морри Голдстейн.

– Бенни, ты как?

– И сотню сверху, – лениво промурлыкал Бенни.

– Что там у тебя, дьявольщина, пара валетов в рукаве? – проворчала Селия, бросив недовольный взгляд на стол. Там лежал бубновый валет.

– Так и быть, ставлю три сотни, – ухмыльнулся Бенни.

До десяти оставалось всего две минуты.

– Две сотни, Энджи, – заявил Рикко.

– Объявляй.

– Ладно, уговорили, попробую-ка и я тоже попытать счастья, – сказал Рикко, но между бровей у него залегла тревожная морщинка. – Что скажешь, Ральф? – спросил он, повернувшись к тому, кто сидел слева.

– Какого дьявола?! – рявкнул тот, и, вытащив из своей пачки две сотенных, швырнул их на середину стола.

– Ладно, парни, играем, – кивнул Рикко и начал сдавать.

Он сдал Бенни третьего туза как раз в ту минуту, когда часы, висевшие на стене кухни Селии, с хрипом принялись отбивать десять. Бенни молитвенно прикрыл глаза и тут же открыл их снова, услышав, как хлопнула дверь. Долговязый костлявый тип с нейлоновым чулком, закрывавшим лицо (Господи, с тоской вздохнул Бенни, опять этот неизбежный чулок, и обязательно нейлоновый! Ну как им не надоест, честное слово?!), и в дурацкой белой шляпе, нахлобученной чуть не на самый нос, с тяжелым автоматическим пистолетом 45-го калибра замер на пороге.

– Не дергаться, – прохрипел он. Черное дуло пистолета угрожающе шевельнулось – точь-в-точь жерло пушки где-нибудь на берегах Гибралтара!

Все замерли. Стало тихо как в могиле. Впрочем, ничего удивительного – все сидевшие за столом, кроме Селии, оказавшейся у противоположного конца, прекрасно отдавали себе отчет, что оружие в руке незнакомца направлено как раз на них.

А в таких условиях, и это всем известно, лучше не дергаться.

Долговязый незнакомец с чулком на голове проворно обошел стол и сгреб в кучу аккуратные пачечки денег, высившиеся перед каждым игроком, – точнехонько пятьдесят две тысячи, поскольку, как выяснилось, по меньшей мере двое из игроков все же поступили как Бенни и принесли ровно десять тысяч, зажав полагавшиеся Селии комиссионные. Грабитель, лица которого так и не смогли различить, смахнул деньги в хозяйственную сумку с эмблемой магазина А&Р и неторопливо направился к двери, по-прежнему угрожающе поводя пистолетом из стороны в сторону.

Дверь с шумом захлопнулась за его спиной.

От злости и горечи Бенни чуть было не завыл.

* * *

Лейтенант Александер Боццарис неторопливо шел по улице.

Он направлялся к квартире Селии Месколаты, намереваясь накрыть собравшуюся там теплую компанию и хорошенько пощипать игроков, когда вдруг мельком заметил бегущего ему навстречу высокого костлявого мужчину. Боццарис растерянно заморгал – лицо мужчины обтягивал черный нейлоновый чулок, в руках он держал хозяйственную сумку, мотавшуюся на бегу из стороны в сторону. Лейтенант не поверил собственным глазам – из нее сыпались долларовые бумажки. И тогда он понял, что пора принимать меры.

– Стоять! – взревел он. – Полиция!

Глава 11 ДОМИНИК ПО ПРОЗВИЩУ ГУРУ

В тот вечер Доминик был одет в клетчатую рубаху, синие джинсы, коричневые хлопчатобумажные перчатки и черные спортивные ботинки на резиновой подошве – свою обычную униформу. В правой руке он сжимал черный кожаный портфель с орудиями своего ремесла: ручной дрелью и целым набором разных сверл, небольшим ломиком, «фомкой», отмычками всех размеров и видов, пробойником и болванками ключей, ножовкой, кусачками и вагой весьма хитрой конструкции – она разбиралась на три части и занимала совсем немного места. Через левое плечо был перекинут ремень, на котором болталась сумка вроде той, с которой ходят в прачечную, – она была битком набита всем тем, чем ему посчастливилось поживиться нынешней ночью. Обе сумки, понятное дело, весили немало, и Доминик заранее знал, какого труда ему будет стоить одолеть несколько пролетов узкой пожарной лестницы, взбегавшей под самую крышу по задней стене дома, да еще притом, что вместо ступеней на ней были тонкие железные прутья. Но, как философски думал он, каждая профессия имеет свои достоинства и свои недостатки.

Этот дом Доминик облюбовал после трех недель упорных поисков и тогда же решил, что нынешний вечер, четверг, подойдет ему как нельзя лучше. Все дело в том, что в четверг прислуга получала выходной, а это значило, что большинство жильцов будут вынуждены ужинать вне дома. Следовательно, продолжал рассуждать Доминик, квартиры их на какое-то время опустеют, и, возможно, надолго. А значит, их можно будет навестить, причем сделать это спокойно, без спешки и риска, что хозяин вернется домой в самый неподходящий момент, – Доминик, как всякий серьезный и обстоятельный человек и к тому же специалист своего дела, терпеть не мог, когда ему мешали.

Сейчас было чуть больше половины одиннадцатого. К этому времени он успел спокойно обчистить три квартиры и уже подумывал было на этом закончить и отправиться домой. Но поскольку вечер начался так удачно и он нисколько не устал, даже наоборот – чувствовал какой-то удивительный подъем сил (просто забавно, как легко воспрять духом, когда с самого начала все идет как по маслу!), в конце концов, поколебавшись, он решил заглянуть еще в одну квартиру, а уж потом с чистой совестью вернуться домой.