Маленький и Большой - [2]

— Я умею две буквы писать — букву «а» и букву «пэ».

Этим вопрос о его умении писать был исчерпан. Но на повестке дня остался вопрос о моем умении писать, для меня во всяком случае этот вопрос существовал.

Увы, я не могу с такой определенностью, а тем менее — уверенностью сказать: «И я умею писать».

ЗАГОТОВКИ ПРЕКРАСНОГО

Вечером жена стала укладывать Маленького спать. Она приготовила ему постель на веранде и, перед тем как раздевать Маленького, зажгла свет — сперва бра над постелью, потом плафончик под потолком. Плафончик сделан из вощеной бумаги и расписан красными и синими цветочками. Маленький не спускал глаз с плафончика и наконец выговорил почти благоговейно:

— Красиво.

Душа его жаждала Прекрасного. Он получал удовольствие от того, что смотрел на плафончик. Но было во всем этом и затруднение. Ему нравился не только плафончик, но и двурогие бра в колпачках, покрытых просвечивающей плетенкой в клеточку.

Однако Маленькому нужно спать, а не развлекаться. И жена потушила плафончик.

— Довольно тебе этого огонька, — сказала она, кивнув на бра. — Спать надо.

Маленький трезво оценил сделанную декларацию и, отказываясь от мелочной фронды, сказал с полным самообладанием:

— Да. Сегодня мне довольно. А завтра зажги мне вон тот.

Он указал на плафончик, спеша обеспечить себе светлое завтра. Пусть Большие откладывают на завтра пищу — он заготовляет впрок Прекрасное.

И ты прав, Маленький. Я с тобой заодно. Я пойду к письменному столу и постараюсь поработать за тебя. Я постараюсь, чтобы то, что я делаю, тоже стало частицей Прекрасного. А ты спи. Завтра ты проснешься иным, чем был сегодня. Пусть и сны работают на тебя. Их выткут для тебя красным и синим, как цветы плафончика. Это сделают Добрые Феи и Добрые Волшебники.

Может случиться, что кто-нибудь из трезвых умников скажет тебе, что Добрых Фей и Добрых Волшебников не существует. Не верь, пожалуйста. Они существуют, и они привели тебя в мой дом. Спасибо им. И спасибо тебе за четыре часа, подаренные мне сегодня. Они принесли мне много нового, интересного, важного — много мыслей и сердечных движений, которые мне необходимы, потому что я ведь тоже готовлюсь в Добрые Волшебники.

ПТИЧКА-НЕВЕЛИЧКА

Еще одна небольшая история у постели засыпающего.

На краю буфета, который сутуло громоздится на веранде, стояла на высоконьких Ногах Птичка-Невеличка. Она китайского происхождения и сделана из мягких синелек. Она пестра и ярка. На коричневой головке ее с оранжевым зашейком и таким же клювом — розовый двурогий хохолок. Грудка у нее желтая, спинка палевая, крылышки красно-бурые. В длинном изогнутом книзу хвосте — и серое, и голубое, и двух оттенков зеленое, и двух оттенков розовое.

Это многоцветное чудо антиприроды стояло на двух буреньких проволочных лапках и смотрело вниз своими глазками-бусинками на лежащего в постели Маленького. Маленький в свою очередь не сводил с нее восторженных глаз. Он протягивал к ней зовущие руки. Он жаждал ее.

И он получил ее. Ему дали Птичку-Невеличку в постель.

Всех нераскаявшихся преступников надо приводить к постели спящего ребенка, и они обязательно раскаются в содеянном зле. Ничто злое невозможно у постели спящего ребенка. Это зрелище Доброго Сердца.

Маленький лежал запрокинувшись на подушку — левая рука обнимала полмира, правая сжимала птичью лапку. Он не мог расстаться с птичкой. Они спали вместе. Птичка уже изрядно пострадала: ножки ее были искривлены, клюв свернут несколько на сторону, хвост разъят по перышкам. Любящие руки жестоки. О, они бывают очень жестоки. И все же я считаю, что Птичка-Невеличка должна была быть счастлива.

ТОНКИЕ РАЗЛИЧИЯ

Жену мою Маленький звал Ася Львовна. Меня он обозначал совсем элементарным иероглифом — дяденька. Это значило, что по сравнению с женой я существо более примитивное и грубое, нечто недетализированное, глыбоватое. Словом — просто дяденька.

В этом различии имен скрыты оценки, и что касается меня, то, по-видимому, я оценен верно. Я представляюсь Маленькому чем-то вроде идолов с Канина Носа, которым первобытные творцы придали самые грубые и общие формы человека. Я только дяденька. Большего я еще не стою.

НАШИ ОТНОШЕНИЯ

Я жажду сближения. Во мне уже проснулась жадность чувств, и я хочу занять в душе Маленького какое-то место. Но пока нашими отношениями дирижирует Маленький, а я только подчиняюсь его диктату.

В сущности, наши отношения определились сразу, с первых минут знакомства. Для углубления их нужно пробуждение каких-то чувств, но пока они пробуждены только во мне. Как всегда, я тотчас кидаюсь в безответные чувства. Мальчишка же, нисколько не тратясь, незаметно пробирается к моему сердцу.

Сам он для этого ничего не делал. Чувства его неразвиты. Он ни к кому не проявлял нежности, даже к божьей коровке, севшей перед его носом на перила крыльца. Он не искал ласки. Но он был общителен и легко шел на дружеские, открытые отношения.

Я подчиняюсь заданному им тону в наших отношениях и с некоторой грустью прячу возникающую нежность. Мы дружественны, и так, в открытой дружественности, лишенной полутонов, мы провели с ним весь день.

ПЕСОК И КОНИ

Чтобы удобнее было следить за Маленьким, его отправили для игр на площадку с кучей песка. Вероятно, первая мать на земле первого же своего ребенка, едва он научился сидеть, сунула к куче песка, приказав ему «играть с песочком», и развязала себе таким образом руки для хозяйственных дел.