Маленький цветочный магазин у моря - [81]

Весь оставшийся вечер мы с Джейком жмемся друг к другу на диване, и Майли сидит вместе с нами, поближе к Бэзилу.

Мы пытались пить чай с успокоительными травами, Эмбер приготовила что-то поесть, но никому кусок не лез в горло. Наконец Вуди ушел домой, а Эмбер поплелась спать после того, как Джейк пообещал ей, что побудет со мной.

Так мы и просидели, клюя носом, всю ночь, и мне снились кошмары, будто Бэзила арестовывают и отправляют в тюрьму за пьянство и нарушение порядка, а я возвращаюсь домой и нахожу в его корзинке Кэролайн с бокалом красного вина.

Я просыпаюсь в отчаянной надежде, что вообще все это было сном и Бэзил будет сидеть у моих ног, требуя угощение или прогулку.

Но нет, передо мной лежит сверток из одеяла, и чувство опустошенности и горя наваливается с новой силой.

Я осторожно выбираюсь из объятий Джейка, оставив его, крепко спящего, на диване. Рядом в кресле-качалке спит укрытая одеялом Майли. Я подхожу к французскому окну, открываю его как можно тише и выхожу на балкон.

Уже позднее утро. Вчерашний закат не обманул, суля прекрасную погоду в Сент-Феликсе. Я смотрю, замерев, на солнечные блики на воде, завороженная бесконечным и мерным рокотом моря. И никто не говорит этим волнам, что им делать: они просто живут в своем ритме, кочуя вместе с морскими обитателями в сторону горизонта.

Я стою на балконе уже несколько минут, когда за спиной у меня слышится голос:

— Ты в порядке?

Я оборачиваюсь. На пороге стоит Джейк, растрепанный, с осоловелыми глазами. Спал он, похоже, не лучше, чем я, и на его лице явственно заметна щетина.

— Ты целую вечность стоишь, глядя на море.

— Ты за мной следил?

— Ты казалась такой умиротворенной. Не хотелось тебя беспокоить.

И Джейк, одетый в то же, что и вчера — синие джинсы, мятую ковбойку с пятном от помады, — выходит на балкон и становится рядом со мной.

— Море такое удивительное, — говорю я, снова устремляя взгляд на гавань. — Нескончаемый круговорот. И оно никому не подвластно, живет себе своей жизнью.

— И правильно делает. — Рука Джейка обвивает мои плечи. — Жизнь циклична, Поппи, это бесконечная череда рождений и смертей. И порой люди или животные, которые нам дороги, покидают этот мир, чтобы дать место кому-то другому.

— О чем ты?

— Может, Бэзил покинул нас, чтобы другой пес занял свое место в чьем-то сердце и любил кого-то так же, как он любил тебя. Как ты сама заботилась о Бэзиле, когда не стало Розы. Вы были нужны друг другу.

Я чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы.

— Как ты хорошо это сказал.

Я только и могу, что снова обнять его, и он притягивает меня к себе.

— Кто-то говорил мне это, когда не стало Фелисити. Не скажу, чтобы это умерило боль — тут помогает только время. Но все-таки немного помогло.

Я отклоняюсь назад, в его объятиях.

— Я не хочу занимать ее место, понимаешь? — вырывается у меня. — Этого никто и никогда не сможет. Фелисити была твоей женой, матерью твоих детей. Я… Мне просто хорошо быть с тобой.

Джейк кивает.

— Знаю, я сам прошел через это. Мне долго казалось, будто я таким образом предаю память Фелисити, и это пугало. Я боялся изменить ей, боялся чувств к тебе. Да, я уже говорил тебе: ты первая, к кому я такое испытываю после ее смерти. И это страшит меня, Поппи, я не думал, что такое произойдет еще раз.

— Мне тоже страшно, Джейк, — произношу я, гладя его лицо.

— А тебе почему? Потому что я старше и у меня есть семья?

— Нет, конечно. Возраст меня не смущает, и я очень люблю Бронте и Чарли, ты же знаешь.

Джейк вопросительно смотрит на меня.

— Что же тогда?

Я делаю глубокий вдох.

— Я боюсь любить тех, кто может меня покинуть. Это больно. Это очень-очень больно.

— Знаю. — Он отводит волосы от моего лица, а ветер упорно пытается отмести их обратно. — Ты ведь говоришь о ком-то, кто тебя оставил? У всех есть потери, которые тяжело пережить, — родные, друзья, животные… — Джейк указывает на комнату, где лежит Бэзил. — Но для меня ничто не сравнится с потерей Фелисити. Я думал, моя жизнь кончена. Меня вытащили только дети и Майли. Без них я бы сорвался.

— Как я, — говорю я, глядя в его добрые карие глаза. — Я сорвалась. Вылетела из колеи, если подбирать эвфемизмы. На самом деле это выбило меня на пятнадцать лет.

У Джейка расширяются глаза.

— Так когда же ты выкарабкалась?

— Вскоре после возвращения в Сент-Феликс. — Я окидываю взглядом город и качаю головой. — В голове не укладывается. Этот городок, волшебный цветочный магазинчик и несколько прекрасных людей, в том числе и ты, помогли мне больше, чем все психологи, вместе взятые, за пятнадцать лет.

Кажется, Джейка отнюдь не шокирует моя откровенность.

— Ты же понимаешь, Поппи, — мягко произносит он, — я не могу не спросить. Что же с тобой стряслось, что понадобилось пятнадцать лет работы с психологами?

Глава 41 Розмарин — воспоминание

Джейк заваривает нам чай и готовит тосты.

Эмбер тоже просыпается и присоединяется к нам на кухне.

Кажется, она понимает, что что-то происходит. Едва выглянув из своей комнаты, сразу спрашивает, не хотим ли мы остаться наедине.

— Нет, Эмбер, настала пора мне все рассказать. — И я жестом приглашаю ее за стол. — Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.