Маленький человек из Опера де Пари - [97]

— Действительно, странная история. У вас сохранилась та пряничная свинка?

— Нет. Я был напуган, и когда мы с книготорговцем выбирались из пещеры, даже не подумал ее прихватить.

— Что ж вы такой пугливый, месье Паже? То и дело пугаетесь… Однако вот в чем загвоздка: пресловутым лезвием, которое не продается во Франции и единственным обладателем которого был месье Бруссар, зарезан именно месье Бруссар. Откуда же оно у вас оказалось? — Огюстен Вальми развернул сложенный лист бумаги и принялся разглядывать лежащую на нем металлическую полоску два с половиной на четыре с половиной сантиметра с прорезью посередине. — Прелюбопытный предмет, и очень острый, — сделал он вывод.

— Бруссар сначала угрожал мне на словах, потом набросился на меня, замахнулся… Я перехватил его кулак и оттолкнул изо всех сил — лезвие, которое он сжимал пальцами, угодило ему в горло.

— Да-да, точно в сонную артерию, какое невезение… Вы встретились с ним на Тронной ярмарке случайно?

— Нет, он нарочно заманил меня в ловушку, по крайней мере я так полагаю. Утром мне доставили письмо, отправленное пневматической почтой якобы Ольгой Вологдой.

— И что же было в том письме?

— Просьба о помощи и подпись «Ваша Ольга». Совсем не в ее стиле. Но я не мог проигнорировать такой призыв, а когда явился в условленное место и увидел Бруссара, понял, что послание от него.

— Дальше?

— Он показал мне точно такое же послание, только адресованное ему. Я решил вступить в игру и не стал говорить, что получил пневматическую почту. Сказал, что очутился в этих местах потому, что провел ночь у любовницы, Королевы Маб — она дает сеансы магии и гадания на Тронной ярмарке. Еще я сообщил ему, что Ольга Вологда бросила своего дорогого друга месье Розеля ради какого-то англичанина, у которого замок в Амбере.

— Откуда вам об этом известно?

— Услышал от месье Станислава де Камбрези. Ольга Вологда знакома с его супругой.

— Бруссар вам поверил?

— Не имею представления. Однако новость он воспринял спокойно и пригласил меня прогуляться… Когда я смогу быть свободным?

— Когда я проверю ваши показания. Человек мертв, вы имеете к этой смерти прямое отношение… Я распоряжусь, чтобы вам выделили камеру поприличнее. Правосудие должно быть беспристрастным.

Ламбер Паже презрительно фыркнул:

— Правосудие? О да, оно беспристрастно. Только оглянитесь вокруг, инспектор. Где вы его видели, это правосудие, кроме как в сентиментальных романах? Вы искренне считаете, что праведникам воздастся, а грешники будут наказаны? Правосудие — не смешите меня! Тоже мне урок Закона Божьего…

Огюстен Вальми невозмутимо достал пилочку и, приводя ногти в порядок, произнес:

— Еще один вопрос, месье Паже. Настоящее имя вашей любовницы, Королевы Маб, — Жозетта Арбуа?

— Откуда мне знать? — вскинулся Ламбер Паже. Стало заметно, что он теряет терпение. — И какое отношение это имеет к делу? Моя частная жизнь никак не связана со смертью бедолаги Бруссара! Я не хотел его убить, это была самооборона, никто не сможет доказать обратное!

— Я государственный чиновник, месье Паже, и государство мне платит за то, что я делаю свою работу. А моя работа состоит в том, чтобы собрать как можно больше сведений. Мы оба устали за день, так что чем раньше закончим, тем лучше. — Инспектор Вальми, тоже утомленный разговором, покосился на стрелки больших настенных часов с маятником, тиканье которых выводило его из себя. — Боюсь, что не понимаю вас, месье Паже: вы содержите женщину и не знаете, как ее зовут?

— Содержать женщин мне не по средствам, Королева Маб — всего лишь мое мимолетное увлечение. Она назвалась Жозеттой, мне этого было достаточно. По обоюдному согласию мы встречаемся у нее на улице Рокетт, это удобно для нас обоих.

— Почему же не у вас, в Пасси? Неужто опасаетесь пересудов?

— Я закоренелый холостяк, инспектор, и образ жизни у меня соответствующий. В квартире бардак, черт ногу сломит. И потом, Пасси — не ближний край.

— Последний вопрос, и вас проводят в камеру. Доводилось ли вам прибегать к услугам месье Шалюмо для передачи посланий и посылок?

— Да. И не мне одному. Многие завсегдатаи фойе Танца годами прибегают к его услугам — Шалюмо таким образом подрабатывает. Могу я попросить вас об одолжении, инспектор?

— Я вас слушаю.

— Можно ли сделать так, чтобы мне давали еду, похожую на еду?

Вторник, 20 апреля

Огюстен Вальми усердно обрабатывал пилочкой ногти, искоса наблюдая за маневрами барж у берега. Он, Виктор и Жозеф сидели на скамеечке в сквере Вер-Галан на стрелке острова Сите. Прохожих в этот утренний час было мало, погода стояла замечательная, легкий ветерок носил по скверу запах сонной реки и звуки аккордеона.

— Здесь гораздо лучше, чем в вашем кабинете, — поделился очевидным выводом Жозеф.

— Будем считать, что вы всего лишь мои осведомители, а не свидетели по делу об убийстве, — отозвался инспектор. — Это облегчит жизнь всем нам. В кабинет для дачи показаний я вызову вас лишь в случае крайней необходимости.

— Очень любезно с вашей стороны, — буркнул Виктор. — Но у меня такое ощущение, что вы собираетесь присвоить результаты нашего расследования.

— Именно так. И ничуть этого не стыжусь. Не вы ли сами убеждали меня в том, что ваше расследование направлено исключительно на изучение низменных инстинктов рода людского? Стало быть, вам придется довольствоваться ролью социолога, а мне карьеру делать надо, уважаемый месье Легри. Однако я удовлетворю ваше любопытство. — Не переставая орудовать пилочкой, инспектор Вальми поведал сыщикам-любителям о допросе Ламбера Паже.