Маленькие дети - [97]

Порядок!

Дальше все пойдет хорошо, она была в этом уверена. Они приедут на площадку вовремя — ну, может, на пару минут опоздают, — Тодд уже будет ждать их. Потом они вернутся домой, уложат Люси в кроватку и сами сразу же пойдут в спальню, чтобы отпраздновать начало нового этапа их жизни. Не в силах совладать с собой, Сара оторвала одну руку от руля и потрогала себя между ног, совсем легко, чтобы не отвлекаться от дороги.

— Мама, — раздался несчастный голосок с заднего сиденья, — где моя шоколадка?

Застонав, Сара бросила взгляд в зеркало заднего вида и обнаружила, что Люси сидит с широко раскрытыми глазами, как будто у нее и в мыслях не было спать.

— Дома, — ответила Сара. — Доешь ее завтра.

— Я хочу сейчас!

Заметив в зеркале, что мордашка Люси уже сморщилась, Сара приготовилась к неизбежной буре, но на этот раз, кажется, обошлось. Взгляд девочки из сердитого сделался любопытным.

— А куда мы едем?

— На детскую площадку, — объяснила Сара, — но не для того, чтобы играть.

* * *

Казалось бы, после того как несколько лет за тобой непрерывно следили разные люди: сначала надзиратели в тюрьме, потом мать не сводила с тебя глаз и только и делала, что старалась уберечь от неприятностей, какое-то время побыть одному даже приятно. Но оказалось, что это совсем не приятно, а как-то странно и немного страшно. Чересчур много мыслей мелькает в голове, чересчур много желаний, которые не надо больше контролировать.

Нельзя ведь сказать, что он не хотел быть хорошим мальчиком. Больше всего на свете Ронни хотел, чтобы мать им гордилась и чтобы у него была нормальная, здоровая жизнь, машина, хорошая работа и любящая семья. Он мог бы быть тренером в детской лиге и после игры водить своих спортсменов в кафе-мороженое…

М-да, размечтался…

Жаль, что у него пока нет компьютера. Можно было бы посмотреть какие-нибудь картинки в Интернете и отвлечься или даже научиться общаться в этих чатах, о которых столько болтают. А сейчас он вроде как оказался в полной пустоте. Сначала Ронни попробовал жить по привычному распорядку: обед ровно в шесть, новости, «Колесо фортуны», но все это было не то без матери, которая сидела бы рядом, болтала бы что-нибудь о челюсти Дэна Ратера или дурацком платье Ваны и разгадывала бы зашифрованные слова так, будто в них была скрыта вся мудрость мира, а не какая-нибудь дурацкая пословица или имя знаменитости, забытой еще лет двадцать назад.

— «Эйб Вигода! — радовалась бы она. — „Сердце — одинокий охотник“!»

Ронни все время невольно поглядывал на телефон, словно от того исходило магнитное притяжение. Ему очень хотелось кому-нибудь позвонить — другу или родственнику, который согласился бы выслушать его печальные новости и которого можно было бы пригласить на чашечку кофе. Но в голову приходил только один номер — тот, что он не набирал уже несколько лет.

Не делай этого, сказал он себе, но пальцы уже сами нажимали на кнопки. Не будь идиотом!

Трубку сняли только после третьего звонка, и за это время сердце успело несколько раз перевернуться в груди, как это всегда бывало и раньше.

— Алло? — Он сразу понял, что трубку сняла ее мать, Диана Колаптино. Ронни видел ее по телевизору сразу после того, как девочка исчезла. Тогда у нее под глазами от горя были страшные черные круги. — Алло?

Она говорила нормальным голосом, даже почти веселым, словно решила, что хватит плакать над тем, чего не вернешь, и надо жить дальше. Ронни слышал, как в доме кто-то смеется, и догадался, что это двое младших детей, уже успевших подрасти. Сестре, наверное, двенадцать, а брату десять — больше, чем было Холли в тот день, когда она села к нему в машину.

— Алло? — еще раз повторила Диана, на этот раз уже тревожно. — Кто это?

Совсем нетрудно было прошептать в трубку то, что он шептал обычно, когда среди ночи звонил ей из телефона-автомата, и потом наслаждался смесью страха и надежды в голосе женщины: «Я знаю, где она. Но никогда тебе не скажу».

Нетрудно, но только не сегодня. Сегодня он не станет делать этого хотя бы из уважения к своей мертвой матери.

— Извините, — сказал он. — Ошибся номером.

Ронни повесил трубку и, хоть и покрылся потом, почувствовал себя немного лучше. Кстати, можно еще кое-кому позвонить. Номер телефона, записанный на желтой бумажке с липким краем, лежал у него в бумажнике. Ее не оказалось дома — наверное, потащилась еще на одно свидание и теперь какой-нибудь другой бедолага сходит сейчас с ума от скуки. Ронни услышал только ее механический голос на автоответчике: «Это Шейла. Пожалуйста, оставьте свое сообщение». Он дождался гудка, который раздался позже обычного.

— Ты чокнутая сука, — сказал Ронни. — Почему бы тебе не написать об этом в своем объявлении?

После этого он уже решительно не знал, чем заняться. Еще нет девяти, и ложиться спать совсем уж глупо. Не может же он целый вечер развлекаться дурацкими звонками по телефону, верно? Вот если бы он любил выпить, проблема свободного времени решилась бы сама собой. Он мог бы пойти куда-нибудь и напиться, а потом с трудом дойти до дома и забыться пьяным сном. Да, если бы вся его проблема заключалась в алкоголе, жизнь была бы несравнимо проще.