Маленькие дети - [54]
— И вы все в приятельских отношениях? — поинтересовалась Сара.
— Почти всегда. Этим летом, правда, случилось некоторое обострение отношений из-за бассейна. Там установлен обогреватель, но я не люблю, когда его включают. Прохладная вода гораздо приятнее.
— Особенно если купаешься безо всего, — со знанием дела кивнула Джин.
Бриджит засмеялась:
— Да, я даже шапочку не надеваю, а это уже почти преступление.
Джин не без зависти оглядела уютную гостиную:
— Наверное, очень здорово, когда ни за кем не надо убирать.
— Ага, и есть все, что хочешь. — Бриджит щедро намазала козьим сыром шведский крекер, похожий на кусок окаменевшей мешковины. — Мой покойный муж Арт, упокой Господи его душу, считал своей главной в жизни задачей не давать мне толстеть. — Бриджит опустила глаза и с удовольствием посмотрела на свой пухлый живот. — Разве это тело предназначено для того, чтобы быть стройным?
Джин окунула крекер в мисочку с хуммусом и как бы неохотно поинтересовалась:
— Ну и как Прованс?
Бриджит глянула на нее с сочувствием:
— Изумительно. Мне не хотелось уезжать. Наверное, на самом деле я должна была родиться французской крестьянкой.
— Они ездили туда с Региной и Эллис, — объяснила Саре Джин. — Ты их увидишь сегодня.
— В следующем году мы опять туда собираемся, — сообщила ей Бриджит. — И уж на этот раз ты обязательно должна поехать с нами.
Джин повернулась к Саре:
— А меня не отпустил Тим. Заявил, что это слишком дорого.
— Жизнь так коротка! — возмущенно фыркнула Бриджит. — На что твой старый пердун копит деньги? На гроб с шелковой обивкой?
— На какую-то сверхмощную спутниковую антенну, — объяснила Джин без улыбки. — Наверное, мечтает умереть в своей качалке, переключаясь с биографии Черчилля на рекламу пятновыводителя.
— А Арт обожал смотреть аэробику, — печально усмехнулась Бриджит, — однако сам никаким спортом не занимался.
— Я никогда не жила одна, — пожаловалась Джин. — Ни одного дня за всю жизнь.
— Иногда, конечно, становится довольно одиноко, — призналась Бриджит, и Саре показалось, что она говорит это только для того, чтобы подбодрить Джин, — но в том-то и прелесть такого места, как наше: всегда найдется с кем поговорить, если появляется желание. Мы с Дорис записались на курсы керамики. Присоединяйся к нам.
— Возможно, — кивнула Джин.
Бриджит повернулась к Саре:
— Джин говорит, что у тебя докторская степень. Нам очень лестно, что ты решила ходить в наш кружок.
— Вообще-то степени у меня нет, — покаялась Сара, хотя ей очень не хотелось разочаровывать хозяйку. — Я отучилась в аспирантуре, но тезисов так и не написала.
Бриджит махнула рукой, словно отметая эту информацию как несущественную.
— Мне очень интересно узнать твое мнение о романе. Он тебе понравился?
— Так просто даже не скажешь, — начала Сара. — Впечатление оказалось таким сильным, что трудно понять, понравился он мне или нет. Все гораздо сложнее.
Кажется, хозяйка осталась довольна ее ответом. Перегнувшись через стол, она пожала Саре руку.
— Я думаю, тебе у нас понравится.
В этот момент раздался звонок в дверь. Бриджит поставила бокал и не без труда поднялась с низкой тахты.
— Выпейте еще вина, — посоветовала она и, направляясь к двери, потрепала Сару по плечу. — Мы уже давно пришли к выводу, что так обсуждение получается гораздо оживленнее.
Джин бросила на Сару говорящий взгляд: «Ну вот, а ты не хотела!»
— Видишь? — улыбнулась она. — Рада теперь, что я притащила тебя сюда?
Вот уже несколько недель на каждой вечерней пробежке Джин приставала к Саре с вопросами о «Госпоже Бовари». Купила ли она книгу? Начала ли ее читать? Обдумала ли хоть немного ответы на пять вопросов, которые предложили для обсуждения «младшим сестренкам».
Еще пару дней назад на все эти вопросы она могла ответить только «нет». Чувствуя, что ею пытаются манипулировать (Сара хорошо помнила, она не давала официального согласия становиться «младшей сестренкой» Джин), она инстинктивно избегала романа, надеясь, что какие-нибудь неожиданно возникшие обстоятельства спасут ее от досадной повинности: может, Ричард отправится в неожиданную командировку, или простудится Люси, или сама Сара вдруг ослепнет и попадет под автобус.
Ее пугал не столько дамский читательский кружок, сколько сам роман. Сара читала «Госпожу Бовари» в колледже на семинаре под названием «Сексизм в литературе», задачей которого являлось разоблачение многообразных приемов, в течение многих веков используемых писателями-мужчинами для умаления и маргинализации создаваемых ими женских образов. Эмма Бовари, наряду с Офелией и Изабеллой Арчер[4], являлась одним из самых ярких примеров такой шовинистической традиции: сонная, пассивная, эгоцентричная мечтательница, связанная по рукам и ногам буржуазными, ложно понятыми концепциями «любви» и «счастья», целиком и полностью зависимая от мужчин, которые якобы только и могут спасти ее от пустоты и бесцельности существования. Что еще хуже, Эмма Бовари была начисто лишена чувства какой-либо женской солидарности: у нее не имелось подруг, она плохо обращалась с юной служанкой и с няней ребенка и откровенно пренебрегала воспитанием своей бедной малютки.
Что, если бы прямо здесь и сейчас некоторые из нас (тысячи, десятки тысяч, миллионы людей)… исчезли? Испарились, развеялись, провалились сквозь землю?Кто-то бы решил, что это – похищение…Кто-то бы пал духом…А кто-то бы продолжал жить, как и прежде, будто ничего и не случилось.14 октября что-то случилось в небольшом городке Мейплтон, когда сотни его жителей внезапно пропали без вести. Никаких догадок, никаких зацепок. Все, кто остались, – в недоумении, страхе и растерянности. Ведь самое страшное – неизвестность.Мэр города Кевин Гарви всеми силами старается восстановить порядок и помочь тем, кто потерял родных и людей, даже несмотря на то, что его семья развалилась после так называемого «Внезапного исчезновения».
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Замечательный роман, получивший широкое признание, — это история о радости и отчаянии. Герои стоят перед жизненным выбором — остаться в стране с колониальным наследием или вырваться в современный мир.
Роман «Декрет о народной любви» — это история, чем-то напоминающая легенду о далеком сибирском городке, который охватывает безумие абсолютной жертвенности или же безусловной влюбленности в любовь.Сибирь. 1919 год. На задворках империи, раздробленной Гражданской войной, обосновалось разношерстное общество: представители малочисленной секты, уцелевшие солдаты Чешского легиона, оказавшегося на стороне проигравших последнее сражение белогвардейцев и отчаянно рвущегося домой, беглый каторжник и интересующаяся им молодая вдова кавалергарда.
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.