Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру - [33]

«Кто-нибудь из этой семьи был в Индии, — думала Сара. — Как это хорошо! Я буду считать их друзьями, если даже никто не выглянет из слухового окна».

Идя вечером домой с молоком для кухарки (на Сару взваливали всякую работу), она увидала нечто еще более интересное. Красивый, румяный мистер Монморанси с озабоченным видом перешел через улицу и вошел, как свой человек, в дом, нанятый неизвестными лицами. Он оставался в комнатах довольно долго, но несколько раз выходил оттуда и отдавал приказания носильщикам. Не могло быть никакого сомнения, что он находится в дружеских отношениях с людьми, нанявшими дом, и хлопочет для них.

«Если у наших будущих соседей есть дети, — думала Сара, — то маленькие Монморанси, наверное, будут приходить и играть с ними. Может быть, они когда-нибудь для забавы зайдут и на чердак».

Вечером Бекки пришла к Саре с целым коробом новостей.

— Рядом с нами будет жить индийский джентльмен, — начала она выкладывать их. — Не знаю, черный он или белый, но он из Индии. Он очень богат, а джентльмен из Большой семьи его поверенный. У индийского джентльмена было много горя, и потому он болен. И он поклоняется идолам, мисс. Он язычник и молится дереву и камню. Я видела идола, которому он поклоняется.

Сара засмеялась.

— Этот джентльмен, наверное, не поклоняется ему, а держит его у себя только потому, что он красивый. У моего папы был такой же, но он не поклонялся ему.

Бекки, однако, предпочитала думать, что их новый сосед — язычник. Так он казался ей гораздо интереснее, чем если бы ходил, как все, в церковь с обыкновенным молитвенником в руке.

Бекки просидела в этот вечер у Сары очень долго, высказывая различные предположения о том, каков будет этот джентльмен, какова будет его жена, если у него есть жена, и каковы будут его дети, если у него есть дети. И Сара заметила, что в глубине души Бекки очень хотелось, чтобы все они были черные, ходили в тюрбанах и, самое главное, были бы такие же язычники, как и сам индийский джентльмен.

— Я никогда не жила рядом с язычниками, мисс, — говорила Бекки, — и мне очень бы хотелось узнать, какие они бывают.

Прошло несколько недель, прежде чем ее любопытство было удовлетворено, и тогда оказалось, что у индийского джентльмена нет ни жены, ни детей. Он был одинокий холостяк, больной и несчастный.

В один прекрасный день к соседнему со школой дому подъехала карета. Ливрейный лакей соскочил с запяток и открыл дверцу. Из кареты вышел мистер Монморанси, а за ним сиделка в форменном платье. Потом из дому выбежали два лакея и высадили из кареты закутанного в меха, худого, как скелет, джентльмена с болезненным и грустным лицом. Слуги помогли ему войти по ступенькам подъезда, а за ним последовал видимо встревоженный мистер Монморанси.

Вскоре после этого к дому подъехала другая карета. Из нее вышел доктор и отправился к приехавшему больному.

— Рядом с нами живет теперь желтый джентльмен, Сара, — шепнула Лотти на уроке французского языка. — Как ты думаешь, не китаец ли он? В географии говорится, что китайцы желтые.

— Нет, он не китаец, — тоже шепотом ответила Сара. — Он очень болен… Ну, продолжай, Лотти… «Non, monsieur, je n’ai pas Ie canif de mon oncle[5]».

Глава XI Рам Дасс

Сара очень любила смотреть на заход солнца из своего окна на чердаке. Оттуда так хорошо было видно все! Если у нее во время заката выдавалась свободная минута, она бежала на чердак и, вскочив на стол, высовывалась из окна. Она осматривалась кругом, и ей казалось, что все небо и весь мир принадлежат ей.

Никто не смотрел на заход солнца из окон других чердаков. Они были почти всегда закрыты, а если и открывались для освежения комнат, то никто не подходил к ним. Сара стояла одна и смотрела на небо, которое, казалось, было так близко, на залитый пурпуром и золотом запад и на облака, из которых образовывались то высокие горы, то башни, то замки, окруженные зубчатыми стенами.

Через несколько дней после того, как приехал индийский джентльмен, Саре удалось ускользнуть во время захода солнца на чердак.

Она взобралась на стол и высунулась из окна. Потоки расплавленного золота заливали западную часть неба. Самый воздух стал золотистым, и птицы, пролетая над крышами, казались черными на этом золотом фоне.

— Как хорошо! — тихо проговорила Сара и повернула голову, услыхав недалеко от себя какой-то странный звук. Из соседнего слухового окна, откуда он доносился, кто-то тоже любовался на закат. Но это была не девочка и не служанка. Из окна глядел темнолицый индус с блестящими глазами, в белой одежде и в белом тюрбане на голове. Он держал на руках маленькую обезьянку, которая прижималась к нему и тихонько болтала что-то по-своему.

Сара взглянула на индуса. «Это ласкар», — подумала она. Он тоже смотрел на нее. Она заметила, что лицо его было грустно. Он, наверное, пришел на чердак, чтобы увидать солнце, по которому соскучился: оно так редко показывается в Англии. С минуту Сара смотрела на индуса, а потом улыбнулась ему. Она знала, как приятно увидеть улыбку на лице даже незнакомого человека.

И ее улыбка, видимо, доставила индусу большое удовольствие. Лицо его просветлело, и он тоже улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.