В один из тех пасмурных зимних дней, когда над лондонскими улицами нависает такой густой, тяжелый туман, что фонари зажигают с утра, а в магазинах горит газ, как-то вечером по улицам тихо ехал кэб, в котором сидела маленькая девочка со своим отцом.
Она сидела, поджав ноги и прислонившись к обнявшему ее одной рукой отцу, и с каким-то недетски задумчивым выражением в своих больших глазах смотрела на прохожих.
Это выражение казалось совсем неподходящим к ее маленькому личику. Странно было видеть его и на лице одиннадцатилетней девочки, а Саре Кру было только семь лет.
Но дело в том, что Сара была непохожа на других детей. Она всегда думала и мечтала о чем-нибудь необыкновенном и всегда, насколько сама помнила, интересовалась взрослыми людьми и их жизнью. Ей казалось, что она живет на свете уже много, много лет.
Сара только что приехала со своим отцом, капитаном Кру, из Бомбея в Лондон и теперь думала об этом путешествии. Ей вспоминался большой корабль, ласкары, тихо проходившие то туда, то сюда, дети, игравшие на залитой солнцем палубе, и жены молодых офицеров, которые обычно старались заставить ее разговориться, а потом смеялись над ее словами.
Особенно странным казалось Саре то, что сначала она жила в жаркой Индии, затем очутилась среди океана, а теперь ехала в каком-то необыкновенном экипаже по необыкновенным улицам, где днем было так же темно, как ночью. Все это было так удивительно, что она пододвинулась еще ближе к отцу.
— Папа! — проговорила она тихо и таинственно, почти шепотом. — Папа!
— Что, моя девочка? — спросил капитан Кру, глядя на ее поднятое личико. — О чем ты думаешь?
— Это «то место», папа? — прошептала Сара, еще крепче прижимаясь к отцу. — Да, папа?
— Да, моя крошка. Мы наконец доехали.
И, несмотря на то, что Саре было только семь лет, она поняла, что ему тяжело говорить об этом.
Ей казалось, что папа ее уже давно, много лет тому назад, начал подготавливать ее к мысли об этом «месте», как она всегда называла его. Мать Сары умерла, когда она родилась, и потому девочка никогда не чувствовала, что ей недостает матери. Кроме молодого, красивого, богатого, доброго отца, у Сары, по-видимому, не было никаких родных. Они всегда играли вместе и горячо любили друг друга. Она знала, что ее папа богат, только потому, что слуги говорили это, когда думали, что она не слышит их; говорили они также, что и она будет богата, когда вырастет. Сара не вполне ясно понимала, что значит богатство. Она всегда жила в прекрасном доме, где было много слуг, которые низко кланялись ей, называли ее «мисси саиб» и позволяли ей делать все, что угодно. У нее была айя, няня-индуска, боготворившая ее, и множество всевозможных игрушек. И она слышала, что это обыкновенно бывает у богатых людей. Вот все, что она знала о богатстве.
Сара была вполне счастлива, и только мысль о «том месте», куда ее когда-нибудь отвезут, несколько тревожила ее. Климат Индии вреден для детей, и их при первой возможности увозят оттуда, чаще всего в Англию, в школу. Сара видела, как уезжали другие дети, и слышала, как потом их матери и отцы говорили о письмах, которые получали от них. Она знала, что ей тоже придется уехать. Хоть иногда рассказы отца о путешествии и о новой стране интересовали ее, она с ужасом думала о том, что ей придется расстаться с ним.
— А не мог бы ты остаться в «том месте» со мною, папа? — спрашивала она, когда ей было пять лет. — Ты тоже поступил бы в школу, и я помогала бы тебе учить уроки.
— Ты недолго пробудешь там, моя крошка, — обыкновенно отвечал отец. — Я привезу тебя в красивый дом, где живет много маленьких девочек; ты будешь играть с ними, а я стану присылать тебе много, много книг. И ты будешь расти так быстро, что не успеем мы оглянуться, как ты, совсем большая и образованная, уже вернешься ухаживать за своим папой.
Сара любила думать об этом. Вести хозяйство отца, ездить с ним верхом, сидеть на первом месте за столом во время его званых обедов, разговаривать с ним и читать его книги — лучше она ничего не могла себе представить. И если для того, чтобы добиться своего счастья, нужно поехать в «то место», в Англию, то придется решиться на это. Что там много маленьких девочек — это ей все равно; но если у нее будет вдоволь книг, она как-нибудь проживет. Сара любила книги больше всего другого, и даже сама часто придумывала разные истории и рассказывала их себе самой. Иногда она рассказывала их отцу, которому они нравились так же, как ей.
— Ну что же, папа, — мягко проговорила Сара, — так как мы уже здесь, то, мне кажется, нам нужно примириться с этим.
Капитан засмеялся над такой странной в устах ребенка фразой и поцеловал Сару. Сам он никак не мог примириться с этим. Его девочка была для него отличным товарищем, и он знал, каким одиноким почувствует он себя, когда вернется в свой дом, в Индии, и навстречу к нему не выбежит его маленькая Сара в белом платьице. И потому он нежно прижал ее к себе, в то время, как кэб свернул на площадь и остановился около большого дома.
Это было мрачное кирпичное здание, совершенно такое же, как и все соседние дома. На входной двери блестела медная дощечка, на которой было выгравировано черными буквами:
