Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру - [17]

Отец называл Сару своей «маленькой хозяюшкой», потому что она была серьезна не по летам.

Капитан Кру приготовил ей для дня рождения великолепные подарки. В числе их была новая кукла, заказанная в Париже, туалеты которой должны были отличаться царственной роскошью и изяществом.

На вопрос отца о том, будет ли она рада получить в подарок куклу, Сара послала ему довольно странный ответ.

«Я уже теперь совсем большая — мне скоро будет одиннадцать лет, — писала она, — а потому ты никогда больше не дари мне кукол. Эта будет „Последняя кукла“. Не правда ли, как это торжественно. Если бы я была поэтом, то написала бы стихотворение „Последняя кукла“. Но я не умею писать стихи. Раз я попробовала и сама смеялась над своими стихами. Они были совсем не похожи на стихи Кольриджа или Шекспира.

Никто никогда не займет места Эмили, но я буду относиться ласково к „Последней кукле“ и уверена, что она понравится девочкам. Все они любят кукол, хоть старшие — 14- и 15-летние — и уверяют, что уже не играют в них».

У капитана Кру была страшная головная боль, когда он читал это письмо в своем бунгало в Индии. Перед ним на столе лежала груда бумаг и писем, приводившая его в ужас и отчаяние, но, несмотря на все это, он рассмеялся так весело, как не смеялся уже давно.

«Она с каждым годом становится все забавнее, — подумал он. — Дай Бог, чтобы дело поскорее наладилось и мне можно было вернуться домой, к ней. Чего бы я не дал за то, чтобы ее ручки обвились теперь вокруг моей шеи! Чего бы я не дал!»

Рождение Сары предполагалось отпраздновать необыкновенно торжественно. Класс, назначенный для приема общества, решили украсить зеленью, ящики с подарками распаковать при всех, а в святилище мисс Минчин устроить роскошный пир.

Когда наконец наступил этот день, вся школа была в неописуемом волнении. Утро пролетело быстро, потому что дела было очень много. Класс украсили гирляндами остролистника, пюпитры вынесли, а на скамейки, сдвинутые к стенам, кругом комнаты, надели пунцовые чехлы.

Войдя утром в свою гостиную, Сара увидала на столе небольшой толстенький сверток в темной бумаге. Она знала, что это подарок, подозревала, от кого он, и с теплым чувством развернула его. В нем лежала квадратная подушечка для булавок, сшитая из красной не особенно чистой фланели. В ней были воткнуты черные булавки так, что из них выходило слово «Поздравляю».

«Господи, сколько труда это стоило ей! — с нежностью подумала Сара. — Я рада, и вместе с тем мне как-то грустно».

Повернув подушечку, она с изумлением увидала на пришпиленной к ней карточке имя мисс Амелии Минчин.

— Мисс Амелия! — воскликнула Сара. — Не может быть!

В эту минуту она услыхала, что дверь тихонько отворяется, и увидала Бекки, которая осторожно заглядывала в комнату. С нежной и радостной улыбкой на лице Бекки нерешительно вошла и остановилась около двери.

— Нравится она вам, мисс Сара? — спросила она.

— Конечно, нравится, моя милая Бекки! — воскликнула Сара. — Неужели ты сделала все это сама?

Бекки радостно всхлипнула, и слезы восторга показались у нее на глазах.

— У меня была только фланель, мисс, — сказала она, — да и фланель-то не новая. Но мне хотелось подарить вам что-нибудь, и я работала по ночам. Я знала, что вы можете представить себе, как будто подушечка атласная, а булавки бриллиантовые. Я очень старалась, чтобы она была покрасивее. А карточка не моя, мисс, — нерешительно прибавила она. — Ничего, что я вынула ее из мусорного ящика? Мисс Амелия выбросила ее. У меня нет своей карточки, а потому я и пришпилила карточку мисс Амелии.

Сара подбежала к Бекки и обняла ее. Она чувствовала, что какой-то клубок поднимается у нее в горле, но не могла объяснить почему.

— Благодарю тебя, милая Бекки! — воскликнула она. — Я люблю тебя, очень люблю!

— О, мисс! — взволнованно прошептала Бекки. — Спасибо вам! Но за подушечку не стоит: ведь фланель была не новая.

Глава VII Снова алмазные россыпи

Около полудня Сара вошла в украшенный гирляндами остролистника класс во главе целой процессии. Мисс Минчин в нарядном шелковом платье вела ее за руку. За ними следовал лакей с ящиком, в котором лежала «Последняя кукла», затем служанка несла другой ящик, а в арьергарде шла с третьим Бекки в чистом фартуке и новом чепце.

Саре было бы гораздо приятнее войти в класс просто, без таких церемоний, но мисс Минчин настояла на этом. Она послала за ней и высказала ей свое желание.

— Ваше рождение, дорогая Сара, далеко не простое событие, — сказала она, — и я хочу, чтобы все поняли это и именно так смотрели на него.

Итак, Сару торжественно ввели в класс, и она почувствовала некоторое смущение, когда старшие девочки устремили на нее глаза, подталкивая друг друга локтями, а маленькие завертелись на своих местах. По классу пронесся сдержанный гул голосов.

— Тише! — сказала мисс Минчин. — Поставьте ящик на стол, Джеймс, и поднимите крышку. Эмма, поставьте свой ящик на стул… Бекки! — вдруг строго сказала она, возвысив голос.

Бекки в возбуждении забыла обо всем на свете и, ухмыляясь, смотрела на Лотти, которая в восторженном ожидании вертелась на своем месте.

Услыхав строгий голос мисс Минчин, Бекки вздрогнула и, чуть не выронив ящик, сделала в свое извинение такой испуганный, смешной книксен, что Лавиния и Джесси засмеялись.