Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини - [72]

Когда в феврале 1826 года Вебер, направляясь в Англию, посетил по пути Париж, в числе визитов вежливости, сделанных им крупным и влиятельным музыкантам того времени, был и визит к Россини. Джоаккино обрадовался этому знакомству. Вебера он считал «великим гением». Поразил вид музыканта – бледный, измученный, он задыхался от подъема по лестнице. Вебер сразу со смущением заговорил о своих былых выпадах против итальянского коллеги. Видя скованность бедняги и будучи человеком деликатным, Россини быстро остановил его: «Оставим, не будем говорить об этом, к тому же, – уточнил он с озорными искорками в глазах, – я не читал ваших статей, так как не знаю немецкого языка…» И тут же весело рассказал о комичном происшествии в Вене, случившемся из-за неразборчивого и неумелого употребления фразы «ich bin zufrieden». Это сразу сняло напряженность общения, расковало и заставило улыбнуться вконец смущенного гостя. Что же касается ругательных статей, Россини заметил: «Самим обсуждением моих опер вы уже оказали мне большую честь: ведь я ничто по сравнению с великими гениями вашей родины». А следующие слова были вовсе неожиданны для немецкого музыканта и растрогали его до слез: «Разрешите мне вас обнять, и если моя дружба для вас что-нибудь стоит, то, верьте мне, я вам ее предлагаю от чистого сердца». Россини не бросал слов на ветер, и когда Вебер спустя несколько дней попросил у него рекомендательные письма в Лондон, он дал самые лестные характеристики.

В то время внимание всей прогрессивной общественности все еще было привлечено к Греции, маленькой, но гордой стране, ведшей героическую борьбу за свое освобождение. 3 апреля 1826 года Россини дал концерт в пользу сражающегося народа. В тот вечер был такой же аншлаг, как всегда на выступлениях Россини. Однако посетители, знавшие о цели этого концерта и вдохновленные освободительными идеями, принимали его еще более восторженно. Если обычная цена билета не превышала 20 франков, то в этот раз она поднялась до 150! В результате удалось собрать 30 тысяч франков, которые и были направлены композитором восставшему народу.

И все же пора браться за перо. Написать для французской сцены было заманчиво. В то же время не хотелось провала, несмотря на годами выработанное стоическое отношение к поражениям. Тогда Джоаккино решил переработать одну из прежних, созданных еще в Италии партитур. Выбор композитора пал на «Магомета II», оперу новаторскую и наполненную героическим пафосом. Александр Суме и Луиджи Балокки создали новое либретто, которое перекликалось с будоражившими всех современными событиями – борьбой греческих патриотов против турецкого ига. Основным стержнем оперы становится преданная любовь к родине и страстная жажда ее свободы даже ценой жизни. Любовная драма неразрывно связана с этой борьбой и несет в себе гуманистическую мораль: счастье невозможно в условиях угнетения одного народа другим. Действующими лицами становятся не венецианцы, а греки, что делает сюжет актуальным, вызывая прямые ассоциации с происходящими событиями. Это произведение стало называться «Осада Коринфа». Сюжет таков: Магомет с войсками осадил город Коринф, который не хочет сдаваться. Силы греков истощены, и Клеомен, их предводитель, это понимает, но они решают сражаться. У Клеомена есть дочь Памира, руку которой против ее желания он обещает мужественному воину Неокле. Клеомен вместе с дочерью попадает в плен. Каково же удивление Памиры, когда она узнает в предводителе врагов Магомете того прекрасного юношу, с которым она была помолвлена в Афинах. Памира бросается в его объятия, а пораженный Клеомен проклинает любимую дочь. Мучимая угрызениями совести, Памира решает оставить возлюбленного, врага своей родины.

Из двух действий итальянской редакции опера разрослась до трех. Причем некоторые старые номера не вошли в парижский вариант, некоторые были кардинально переделаны, много музыки было сочинено заново. Важной новацией Россини по сравнению с итальянской оперой-сериа было то, что народная масса возвысилась до значения главного героя, а хор стал основным выразительным средством. Персонажи драмы с их страстями выступают как корифеи хора. Ораториальна ли эта опера? И да, и нет. Монументальная, статичная ораториальная драматургия с ее мощным высвечиванием обобщенного образа народа свидетельствует в пользу этого утверждения. Но в тот же период формировался и новый жанр историко-романтической оперы, где народ становился активным участником действия. Россини был великолепным знатоком музыкального театра, его достоинств и недостатков. Он сумел насытить массовые сцены высоким гражданским пафосом. Вот героическая кульминация произведения – предфинальный эпизод «освящения знамен». Особый восторг вызвала эта сцена не только своим патриотическим накалом, но и воспоминанием о недавнем прошлом – об «обряде освящения знамен и меча князя Ипсиланти», предводителя греческого восстания.

Большое значение в этой опере Россини придает музыкально-тематическим связям. Так, побочная партия увертюры строится на теме песни-марша греческих воинов из финала оперы. А первое действие открывается темой судьбы, которая появится затем в ином варианте в хоре «Господи, один только твой знак», а дальше в речитативе Клеомена вернется в первоначальном виде. По сравнению с итальянскими операми Россини изменился и вокальный стиль произведения: мелодика, не обремененная вокальными излишествами, приобрела большую пластичность, а декламационность стала свободней.