Маленькая Лизи Кроуфорд и тенистая аллея - [20]

Поэтому монахини и проводят в саду все свое время, чтобы благополучно вырастить и удачно продать свой урожай. Ведь монастырю нужны были средства для существования. Хотя как-то раз сестра Кетрин и жаловалась Изабель на то, что противный настоятель все эти деньги забирает себе. А сестрам-монахиням не разрешает даже купить новые сутаны взамен поистрепавшихся. Подруги жалели несчастных монашек, и удивлялись тому, что обычные женщины, находясь в здравом уме, могут добровольно обрекать себя на подобное бесправное и жалкое существование. Так, беседуя, Лизи и Изабель наткнулись вдруг на неприметную скамейку недалеко от фруктового монастырского сада. Скамейка была скрыта от посторонних взглядов пышными кустами душистых садовых роз. Здесь, к своей радости, Лизи увидела маленькую пожилую монахиню, сестру Анну. Та что-то мирно вязала, надев на самый кончик носа очки. Услышав шаги, она оторвала глаза от вязания, и с удивлением взглянула на подруг. Увидев, что это её знакомые, Лизи и Изабель, сестра Анна приветливо кивнула головой и пригласила обеих присесть на лавочку рядом с ней. Монахиня была рада компании, ведь остальные сестры были заняты, а сестре Анне уже наскучило сидеть здесь в полном одиночестве. Поскольку вид со скамейкой и милой монахиней был полон спокойствия и умиротворения, и Лизи, и Изабель сразу же захотелось изобразить и уединенную лавочку на фоне монастыря и сада, и колдующую над спицами сестру Анну. Разумеется, та была совсем не против, хотя и заметила, что строгий настоятель не одобрил бы этого.

Но отец Грегори с самого утра уехал из монастыря вместе с мистером Джонсом, хозяином деревенского магазина, и до сих пор не вернулся. Поэтому опасаться было нечего, и обе подруги принялись делать эскизы и наброски. Пока они обе увлеченно трудились, прильнув к своим мольбертам, сестра Анна снова внимательно рассматривала Изабель поверх своих очков. Наконец, пожилая монахиня не вытерпела и принялась задавать девушке вопросы, мучившие сестру Анну видимо, уже довольно долго. Она спросила Изабель, откуда та родом, кто её родители, и чем они занимаются. Изабель простодушно отвечала, что живет в Лондоне, а сюда приезжает на лето. Её родители – ученые, и живут в ботаническом саду Уизли. Сестра Анна внимательно слушала Изабель, кивая головой. «А ты ведь не жила в этой деревне раньше, Изабель? Твое лицо почему-то кажется мне очень знакомым», – спросила сестра Анна. Изабель отрицательно покачала головой и ответила, что, до приезда сюда три года назад, она ни разу не видела этих мест. «Странно, очень странно…. могу поклясться всеми святыми на свете, что много-много лет назад я видела здесь девочку, очень похожую на тебя….Хотя это и кажется невозможным, ведь в Англии так много детей, похожих друг на друга. Да, это просто невозможно. Вне всякого сомненья, это лишь мои догадки и фантазии. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, милые барышни», – задумчиво произнесла сестра Анна. Она было хотела сказать что-то еще, но тут позади Лизи раздался шум. И снова, как и в первый раз, словно из-под земли вырос красный от злости отец Грегори. Этот странный священник как будто имел особый дар совершенно незаметно подкрадываться к людям и пугать их своим неожиданным появлением. От распирающей его злости настоятель не мог произнести ни слова. Затем он, наконец, едва выдавил из себя: «Кто, кто позволил вам здесь рисовать?! Я спрашиваю вас, юные бездельницы! Немедленно, немедленно убирайтесь! А вы, вы сестра Анна, что вы тут делаете? Сейчас же отправляйтесь к себе, в свою комнату, и сидите там, пока я не разрешу вам выйти!» И Лизи, и Изабель, порядком напуганные и крайне расстроенные появлением противного настоятеля, принялись торопливо складывать свои мольберты, кисти и палитры. Сестра Анна, раздосадованная поведением настоятеля, поднялась со скамьи и укладывала в корзинку вязание. А отец Грегори стоял над ними, все еще дрожа от злости и бессвязно выкрикивая какие-то цитаты из Библии. При этом он с такой ненавистью смотрел на бедную сестру Анну, что Лизи вдруг стало за неё очень страшно. Вернувшись домой, девочка даже не стала рассказывать об этом родителям, так она была расстроена.

Наступило воскресенье, и после завтрака Лизи с мамой отправились на воскресную службу в деревенскую церковь. В церкви было довольно чисто и уютно, на белых стенах красовались старинные подсвечники, а все скамейки были заняты прихожанами. Лизи еще вчера придумала, как она будет защищать Чарли, и даже заготовила целую речь в его оправдание. Ведь она все-таки была дочкой профессионального адвоката! Однако заступаться за Чарли вовсе и не потребовалось. Настоятель отец Грегори даже и словом о нем не обмолвился. И вообще, воскресная служба прошла неестественно быстро и как-то скомкано, к полнейшему недоумению деревенских жителей. Священник торопливо прочитал проповедь, совершенно отрешенно провел обряд причастия, и торопливо скрылся за дверью алтаря. Лизи подумала, что, либо настоятелю никто не наябедничал, либо он поглощен какими-то другими, более важными проблемами. Действительно, все время службы отец Грегори был неестественно спокоен, немногословен и, казалось, погружен в какие-то свои мысли. Многие прихожане даже заволновались, не заболел ли он. Но отец Грегори выглядел вполне здоровым, только не в меру задумчивым.