Маленькая хозяйка большой таверны - [17]

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍3.5

Я же вернулась к Анаис. Девочка все так же спала, щеки у нее были красными, а дыхание сиплым. Осторожно усевшись рядом, я стянула с ее ножек башмачки. Затем задумалась, размышляя, как снять с нее платье.

Конечно же, ни молний, ни застежек нигде не было — я угодила в непонятно какое магическое средневековье. Пуговиц тоже не обнаружила, зато нашла завязки, в которых попробуй еще разобраться!..

— Позвольте мне, госпожа! — произнесла Мария, до этого молчаливо наблюдавшая за нашей беседой с Леннартом, а потом за моими попытками разобраться с одеждой дочери.

И я позволила, извинившись за то, что все еще немного не в себе.

— Муж погиб у меня на глазах, — сказала ей. — Затем меня несколько часов подряд допрашивали в цитадели. Маги что-то сделали с моей головой, из-за чего я… — Не договорила, но Мария понятливо покивала. — Наверное, Анаис там и простыла, в их казематах… Или же все еще не может оправиться после того, что увидела.

Потому что все произошло на ее глазах.

— Бедная деточка! — произнесла Мария с жалостью. Затем добавила: — У меня тоже есть сын, но он, слава Богам, уже вырос и обзавелся собственной семьей. А муж мой давно сгинул… Зато у Эмилии с Олафом есть мальчишка примерно такого же возраста, как ваша дочь.

— Анаис, — подсказала я. — Ее зовут Анаис. Значит, будет ей друг. — Затем добавила: — Маги Клинков хорошо поковырялись у меня в голове, но, по крайней мере, они удостоверились, что я не причастна к заговору, и меня отпустили. Правда, после этого у меня все еще путаются мысли. Я многое забыла, но надеюсь, что очень скоро это пройдет.

Соврала, понимая, что ничего уже не пройдет, и, скорее всего, я больше ничего и не вспомню о жизни в этом мире, потому что связь с настоящей Лорейн оборвалась еще у особняка на улице Острых Клинков.

Но это было, пусть завалявшееся, но все-таки объяснение моим странностям.

Тут в комнату, постучав, вошла Эмили. Принесла небольшое блюдо с водой и глиняную кружку с дымящимся отваром. Поставила все на стол, где совсем недавно я показывала Леннарту дарственную, и уставилась на меня вопросительно.

Я же, взглянув, как Мария раздевала мою дочь, а Анаис хныкала в полудреме, спросила у Эмили:

— Те две девицы внизу, кто они такие? Не сказать, что они похожи на кухарок.

— И на подавальщиц они тоже не слишком похожи, — ворчливо отозвалась Мария. — Это Анья и Фрея. Они с севера, из Зардана, приехали в столицу на заработки. Устроились неподалеку, в «Тетушку Хло». Это… — она поджала губы.

— Я знаю, что это такое, — сказала ей. — Видела по дороге. Там было довольно весело. Странно, почему же тогда они здесь, в «Сквозняке», а не в своем заведении?

— Жалуются, что их постоянно обижают другие девчонки. Избивают и требуют, чтобы они убирались в свой Зардан. Поэтому, пользуясь добротой Джона — а он всегда был слишком добр и доверчив! — они стали приходить сюда.

— Подрабатывали? — поинтересовалась я.

— А почему бы им не подрабатывать, раз уж комнаты все равно пустуют? — вскинулась Эмилия. — Нам надо как-то жить и кормить детей, а дела в таверне идут из рук вон плохо!..

Мария взглянула на нее неодобрительно, но затем все же согласилась:

— Да, в последнее время дела идут так себе.

— То есть, при Джоне здесь было что-то вроде… борделя?

— Нет, — покачала она головой. — Это произошло уже после того, как Джон отправился воевать за Лилии, а в «Сквозняк» перестали заглядывать даже постоянные посетители.

— Ясно, — отозвалась я, после чего заявила: — Все это осталось в прошлом. При мне борделя здесь больше не будет.

Мария взглянула на меня с интересом.

— Как скажете, госпожа! — склонила она голову.

После чего мы занялись Анаис.

Я обтерла ее худенькое тело — кожа да кости, — водой, на что проснувшаяся девочка захныкала. Принялась было отбиваться, но мы с Марией в два голоса ее уговорили, что так надо. Экономка собиралась было ее укрыть — Эмилия принесла чистое одеяло и покрывало, — но я покачала головой.

Сказала, что не стоит. Нужно, чтобы спал жар, поэтому пусть влага испаряется.

Затем мы принялись уговаривать Анаис выпить малинового отвара, послащенного медом. Наконец, девочка сделала несколько глотков, закрыла глаза и без сил откинулась на подушку.

Я же, поблагодарив Марию, сказала ей, что теперь она может идти. Мне больше ничего не нужно, если только принести попить. Затем устроилась на кровати рядом с дочкой, с тревогой вглядываясь в ее лицо.

Вскоре мне начало казаться, что жар стал понемногу отступать. К тому же, Анаис снова проснулась и принялась играть с кулоном на моей шее, и я уговорила ее сделать еще несколько глотков малинового отвара. Она покорно отпила из кружки, ее глаза снова стали закрываться, и девочка заснула.

На этот раз она дышала значительно спокойнее, чем когда я несла ее по городу.

— Пусть спит, — сказала пришедшая с подносом Мария. Она принесла для меня чай, а еще нарезанный хлеб с сыром, сказав, что мне не помешает немного подкрепиться.

И я, поблагодарив ее, кивнула. Поднялась с кровати, перед этим накрыв девочку серым покрывалом. Эмиля уверяла меня, что оно чистое, хотя от него явно несло табачным дымом. И я подумала — интересно, как здесь обстоят дела со стиркой? И еще, где нам раздобыть новую одежду, потому что старая никуда не годилась?