Маленькая Фадетта - [21]

— Ландри, какъ и всегда, охотно согласился съ мнѣніемъ брата и не сказалъ ни слова въ защиту Фадетты. Они заговорили объ огонькѣ; Сильвинэ слушалъ разсказы брата съ удовольствіемъ и радовался, что никогда его не видѣлъ самъ. Съ матерью они не смѣли бесѣдовать о немъ, она была страшной трусихой, а отецъ только смѣялся надъ нимъ и не придавалъ ему значенія, хотя часто видѣлъ его.

Танцы продолжались до поздней ночи, но у Ландри не было охоты вернуться, пользуясь разрѣшеніемъ Фадетты; его очень опечалила ссора съ Маделонъ. Онъ помогъ брату загнать скотину съ пастбища, — сказалъ, что у него разболѣлась голова и простился съ нимъ у тростниковъ. Сильвинэ просилъ его не переходить бродъ, а пойти черезъ мостикъ дальней дорогой, а то онъ боялся злой шутки сверчка или блуждающаго огонька.

Ландри далъ слово исполнить просьбу брата и пошелъ вдоль берега. Онъ ничуть не боялся, такъ какъ издали слышался шумъ праздника. До него доносились звуки музыки и крики танцоровъ, что его очень успокаивало; онъ зналъ, что духи начинаютъ шалить, когда все замолкаетъ кругомъ. Подойдя къ концу берега, у самой каменоломни, онъ услышалъ стоны и плачъ, которые онъ сначала принялъ за крикъ караваекъ[5]. Но потомъ онъ ясно различилъ человѣческій голосъ.

Ландри всегда приходилъ на помощь людямъ, особенно, когда они были въ горѣ. Потому онъ храбро вошелъ въ каменоломню и смѣло спросилъ:

— Кто здѣсь плачетъ? — отвѣта не послѣдовало. — Кто-нибудь боленъ? — сказалъ онъ еще разъ. Никто не откликнулся; подождавъ немного, онъ собрался уходить, но сначала пошелъ осмотрѣть камни и желѣзныя рогатки, наполняющіе все это мѣсто. Тамъ, при свѣтѣ выходящей луны, онъ увидѣлъ неподвижную человѣческую фигуру, вытянутую на землѣ, какъ покойникъ или какъ глубоко несчастное созданіе, желающее скрыть отъ всѣхъ свое горе.

Ландри никогда не видѣлъ и не трогалъ покойника. При мысли, что передъ нимъ былъ мертвецъ, онъ очень испугался, но преодолѣлъ свой страхъ, желая помочь своему ближнему, и пошелъ ощупать лежащую фигуру; она поднялась, видя, что ее нашли, и Ландри узналъ маленькую Фадетту.

XVIII.

Ландри сначала почувствовалъ неудовольствіе, что постоянно у него была на дорогѣ маленькая Фадетта; но, увидѣвъ ее въ горѣ, ему стало ее жалко.

Вотъ какой разговоръ произошелъ между ними:

— Отчего ты такъ плачешь, сверчекъ? Развѣ тебя кто-нибудь ударилъ или обидѣлъ? Зачѣмъ ты прячешься?

— Нѣтъ, Ландри, никто меня не тронулъ, вѣдь ты за меня такъ храбро вступился, да и притомъ я не боюсь ихъ. Я хотѣла, чтобы никто не видѣлъ моихъ слезъ и поэтому спряталась: нѣтъ ничего глупѣе выказыванія своего горя передъ всѣми.

— Но какое у тебя можетъ быть горе? Неужели изъ-за сегодняшняго приключенія? Брось и думать о немъ, хотя ты сама немного виновата.

— Чѣмъ я виновата, Ландри? Развѣ это оскорбленіе — со мной танцовать? Неужели я единственная дѣвочка, которая не смѣетъ веселиться, какъ всѣ другія?

— Я вовсе не оттого упрекаю васъ, Фадетта, что вы танцовали со мной. Я исполнилъ вашу просьбу и велъ себя съ вами хорошо. Ваша вина не сегодняшній день, а гораздо раньше. Вѣдь вы себѣ вредили, а не мнѣ, вы сами это знаете.

— Нѣтъ, Ландри, какъ Богъ святъ, я не знаю, въ чемъ я виновата. Я теперь не думала о себѣ, а о васъ; я упрекала себя въ томъ, что причинила вамъ столько непріятностей.

— Не будемъ говорить обо мнѣ, Фадетта, я нисколько не жалуюсь; поговоримъ о васъ. Хотите-ли я назову вамъ всѣ ваши недостатки вполнѣ дружески и откровенно?

— Пожалуйста, скажите мнѣ ихъ, Ландри; я буду считалъ это лучшей наградой и лучшимъ наказаніемъ за всѣ непріятности, которыя вы потерпѣли изъ-за меня.

— Хорошо, Фаншонъ Фадэ, я тебѣ скажу, отчего къ тебѣ относятся не какъ къ пятнадцатилѣтней взрослой дѣвушкѣ, я вижу, что сегодня ты разсудительна и кротка, какъ никогда раньше не была. Это оттого, что ты своимъ видомъ и манерами скорѣе похожа на мальчика, чѣмъ на дѣвочку, ты совсѣмъ не занимаешься собой. Прежде всего, ты грязна и неряшлива и выглядишь изъ-за этого некрасивой. Ты знаешь, что дѣти прозываютъ тебя «мальчишкой», а это еще обиднѣе, чѣмъ названіе «сверчка». Развѣ хорошо не походить на дѣвушку, въ шестнадцать лѣтъ? Ты лазишь на деревья, какъ бѣлка, и скачешь верхомъ, безъ сѣдла и уздечки, словно чортъ тебя погоняетъ. Безспорно, хорошо быть сильной и ловкой, ничего не бояться, но это преимущество мужчины. А для женщины излишекъ только вредитъ; ты же всегда стараешься всѣмъ броситься въ глаза. Ты умно и мѣтко отвѣчаешь и этимъ смѣшишь всѣхъ тѣхъ, къ кому обращаешься. Отлично быть умнѣе другихъ, но зато наживаешь себѣ враговъ, когда постоянно выказываешь свое превосходство. Ты любопытна, любишь узнавать чужія тайны и грубо ихъ разоблачаешь, когда разсердишься. Отъ этого тебя боятся и не любятъ. Тебѣ платятъ вдвойнѣ за все зло. Не знаю, колдунья ты или нѣтъ, вѣрю, что ты не имѣешь сношеній съ нечистой силой, а только представляешься; но ты всегда пугаешь этимъ тѣхъ, на кого зла, и вотъ почему о тебѣ дурная молва. За эти недостатки тебя всѣ преслѣдуютъ. Обдумай хорошенько мои слова; увѣряю тебя, что если ты исправишься, и тебя будутъ уважать, какъ прочихъ. Чѣмъ труднѣе будетъ тебѣ измѣниться, тѣмъ больше твоя заслуга, ее оцѣнятъ вполнѣ.