Маленькая черная ложь - [15]

Похоже, женщина удовлетворена ответом. По крайней мере, на какое-то время она умолкает. Разумеется, Бен изложил наиболее благоприятный сценарий, при котором ребенка скоро найдут, а единственными последствиями приключения будут волчий аппетит и несколько синяков. Но это не объясняет, почему вчерашние поиски закончились неудачей.

Радио снова оживает. Я прошу тишины, и все подходят ближе. Группа Каллума на некотором удалении от нас тоже собирается вокруг него. Сердце начинает биться чуть быстрее. Женщина из моей группы подает голос, но ее тут же просят замолчать. Каллум снова поворачивается в мою сторону. Я смотрю на него, думая о том, насколько легче это делать, когда нас разделяет такое расстояние и нет опасности встретиться с ним взглядом. Потом я вижу, что Бен наблюдает за мной.

По радио сообщают о мухах и большом количестве личинок.

— О боже, — говорит дама из Уэльса. — Они его нашли.

5

Дама из Уэльса поторопилась сделать очевидный, но неверный вывод. Я качаю головой, посылая свое, личное, сообщение мужчине на склоне холма.

— Это не может быть Арчи. — Я передаю рацию Мелу и повышаю голос, обращаясь к группе: — Личинки могут вылупиться через двадцать четыре часа, но для этого должно быть теплее, чем ночью на Фолклендах, даже в конце весны. Арчи должен был умереть до того, как пропал. Но даже в этом случае…

Мел хлопает меня по плечу и одобрительно выставляет большие пальцы вверх.

— Мертвая овца, — говорит он. — Я попросил доставить ее в «Глоуб», вечером приготовлю на ужин.

* * *

Мы его не находим. К двум часам дня местность прочесана дважды. Его здесь нет.

В полицейском участке нас кормят, и все набрасываются на еду. Мел буквально прилип к Каллуму. Я держусь в стороне, намереваясь уйти. Через несколько минут руководителей групп собирают в отдельной комнате.

— Речь о ночных дежурствах, — сообщает Стопфорд. — По радио об этом говорят все утро. Призывают людей ночевать на открытом воздухе. Разводить костры. Вероятно, чтобы дать парню какой-то ориентир. Конечно, это несусветная глупость. Скорее они выжгут половину той местности, и я не понимаю, как это ему поможет.

— Думаю, почва слишком влажная и пожара не будет, — говорит Бен. — Все эти призывы понятны. Никто не хочет, чтобы ребенок провел ночь в одиночестве, в дикой местности. Если половина острова будет ночевать на открытом воздухе, он ведь не будет один, правда?

— Полагаю, надо рассмотреть возможность, что он мог покинуть остров.

Все поворачиваются на голос — это майор Вутон. В комнате повисает тишина.

— И куда же он направился? — спрашиваю я, но мой вопрос — всего лишь способ подчеркнуть очевидное. — До аргентинской Огненной Земли триста миль, до Южной Георгии почти тысяча, в противоположном направлении. В таком случае куда? Скажем, в Антарктиду, если у вас есть несколько свободных недель…

— Очевидно, на один из соседних островов. — Вутон поворачивается ко мне.

— Ну, это сужает круг.

Вутон выжидающе смотрит.

— Не хотелось бы огорчать вас, но их больше семисот.

Каллум прочищает горло:

— Думаю, майор Вутон ведет к тому, что мальчик, похоже, покинул этот район не один. И давайте признаем — в том, что касается пропавших детей, у наших островов уже есть печальная история.

Молчание. Упрямое, если уж на то пошло, но все задумались. Нас мало. Все мы друг друга знаем. Если перенестись на сто лет назад, то выяснится, что половина жителей — родственники. Единственные преступления на островах — неправильная парковка, редкие подростковые кражи из магазинов и довольно регулярные, но по большей части безобидные попойки по выходным. В нашу тюрьму отправляют пьяных. Мысль о том, что кто-то мог похитить Арчи Уэста, просто чудовищна.

— Нужно закрыть порты, — говорит Вутон. Как будто их тут несколько десятков… — Никто не должен покидать острова.

Это просто паника. Изображать твердость и решительность вовсе ни к чему — покинуть острова все равно никто не сможет. Следующий авиарейс только завтра, даже если б кто-то сумел тайно провести трехлетнего ребенка на борт самолета.

— А что насчет круизного лайнера? — спрашивает Бен. — Он отплывает в четверг.

Я бормочу извинения и выхожу на улицу, захватив по пути пару маленьких сосисок. На парковке выпускаю Куини из машины и скармливаю ей сосиски. Она облизывает мою руку до тех пор, пока на ней не остается ничего, кроме собачьей слюны.

Сзади раздаются шаги. Мне не обязательно оглядываться, чтобы понять, кто вышел вслед за мной.

— Похоже, пора подумать о невероятном, — говорит Каллум.

— Никто из жителей островов не причинит вреда ребенку. Это может быть только кто-то из туристов.

Каллум качает головой:

— Туристы могут иметь желание, но не возможность. Тому, кто не знаком с островами, некуда везти ребенка. Он не знает, где его прятать.

Я молчу.

— Семнадцать месяцев назад, когда в Сёрф-Бэй пропал Джимми Браун, этих туристов здесь не было. И двадцать семь месяцев назад, когда в Порт-Ховарде пропал Фред Харпер.

Верьте Каллуму, сообщающему факты.

— Никто его не похищал. — Я поворачиваюсь в ту сторону, где находится ферма. — Он где-то там. Упал в реку, и его смыло в море, или утонул в болоте и по какой-то причине еще не всплыл. Лучший способ его найти — очистить местность от домашнего скота и поручить армии еще раз проверить ее на тепловое излучение. Теперь мы ищем тело, и, как это ни печально, придется взглянуть фактам в лицо.