Маленькая балерина - [2]

Открывшаяся картина не добавила оптимизма. Три гигантские трубы, окутанные сизым дымом, словно огнедышащие чудовища из ночных кошмаров, навевали мысли о Судном дне и вселенской катастрофе. Готовая декорация для фантастических триллеров.

Откормленный рыжий таракан деловито прошмыгнул мимо, остановился, подумал и устремился прямиком ко мне. Я раздавила его каблуком. Послышался громкий хруст, а я почему-то вспомнила, что таракан может девять дней жить без головы. Читала когда-то об этом в каком-то научном журнале. Помню, это меня потрясло, как и то, что самка таракана способна отложить за год до двух миллионов яиц.

Именно в этот момент я отчетливо поняла, что больше ни секунды не вынесу в этом аду!

Плевать на деньги, уплаченные за месяц вперед. Плевать на гордость, на чувство собственного достоинства…

Я метнулась в комнату, извлекла из разваливающегося шкафа дорожную сумку.

Что делать, поеду к родителям.

Но тут же представила себе, как буду жалко мямлить, объясняя им причину ухода от мужа, представила, какие у них будут при этом лица.

Нет, невозможно… Мать обязательно начнет отчитывать меня за то, что я расстраиваю отца. У него поднимется давление, а завтра ему предстоит делать сложную операцию. Вот такая я неблагодарная, такая эгоистичная… Господи, да я заранее знала каждое ее слово!

Но самое ужасное, что все это была истинная правда.

Родители мои действительно люди чрезвычайно занятые, и я вполне осознавала, что отвлекать их по пустякам – преступление. Хотя, когда у дочери рушится жизнь, разве это пустяк?

Мой отец – профессор медицины, заведующий неврологическим отделением в престижной клинике. Он в буквальном смысле ставит людей на ноги после тяжелейших травм, возвращает им возможность существовать, думать и рассуждать. Мама тоже врач, реаниматолог. Да и брат мой продолжил семейную традицию. Он вирусолог, специалист по редким инфекционным заболеваниям. Последний год он вместе с семьей живет во Франции, куда его пригласили на стажировку в Институт Луи Пастера.

А я вот не оправдала надежд. Причем не оправдала их самим фактом своего рождения. Потому что родители ждали сына. И только сына. Они даже имя мне дали мужское – Александра. Зато, когда спустя два года на свет появился Егор – Георгий-Победоносец – родители возликовали!

Я вздохнула. Горечь давней обиды подступила к горлу, защекотала переносицу и выплеснулась наружу колючими слезами.

Я всхлипнула, вытерла глаза подвернувшейся под руку ночной рубашкой.

Я чувствовала себя одинокой и никому не нужной.

Часом позже я окончательно отчаялась и уже созрела для того, чтобы сдаться на милость победителя. Кирилл, сам того не ведая, в который раз одержал надо мной верх.

Но тут позвонила Фиалка.

– Ну что? Подала заявление? – поинтересовалась она своим неповторимым низким голосом, сводившим с ума миллионы кинозрителей мужского пола.

– Да…

– И когда развод?

– Через месяц, – кисло ответила я.

– Что-то не слышу радости. Похоже, ты не слишком-то счастлива.

– Все просто ужасно… – И меня прорвало.

С тех пор как я ушла от мужа, прошла всего неделя. До сегодняшнего дня я пребывала в приподнятом настроении. Мне казалось, что как только я разорву прочные узы брака, моя жизнь изменится коренным образом. И вот я сделала решительный шаг, а вместо того чтобы взлететь вверх, опустилась еще ниже… Все это я быстро выложила Фиалке.

– А что, твой Шорохов не мог снять тебе приличную квартиру? – резонно заметила подруга.

– Да ты что, я и копейки у него не возьму. Да потом, он и не знает, где я обретаюсь.

– Я всегда говорила, что твой Шорохов – моральный урод! Десять лет – псу под хвост! Ты потратила на него лучшие свои годы, отдала ему молодость, стелилась перед ним, угождала, терпела его хамство…

– Перестань, Дин, – мне вдруг стало обидно за Кирилла, – не такой уж он и плохой. Просто мы с ним не подходим друг другу.

– Это точно. Совершенно не подходите. Да ладно, котик, хватит о нем. Он этого не достоин. Послушай лучше, что я тебе скажу. Драч подарил мне дачу Врублевской.

– Иды? – ахнула я. – Иды Врублевской?

– Ну да. И по этому поводу мне в голову пришла гениальная мысль! Ты там будешь жить!

– Где? – растерялась я.

– В Идином доме. Я завтра в Грецию на съемки улетаю, – затараторила Фиалка, – Драч занят с утра до ночи. Так что в доме никого не будет. Я, правда, там еще не была, времени не хватает, но вроде бы там все сохранилось, как было при жизни Врублевской. Ну что, согласна?

– Ну, не знаю, неудобно как-то…

– Да перед кем, дурья твоя башка? Перед кем тебе неудобно? Передо мной? Я же теперь хозяйка!

Мы договорились с Фиалкой встретиться через два часа и отправиться в поселок «Сосны» – святая святых культурной элиты нашей страны.

Насколько я знала, поселок был основан в конце тридцатых годов прошлого столетия, и проживали там исключительно выдающиеся личности – артисты, художники, композиторы, музыканты, писатели.

И именно там мне предстояло жить. Невероятно!

Я вскочила с места и ринулась на кухню. Дрожащими руками прикурила сигарету. Я буду жить в доме Иды Врублевской! В доме великой и гениальной балерины. Богини танца! Дышать тем же воздухом, что дышала и она. Ступать по тому же полу, касаться тех же вещей!