Мальчишки из Нахаловки - [25]
— Максим… Максим Горин.
— Сын Василия Васильевича? Так это ты нашу газету прямо в цеха пронес?
— Ага.
— Ну ловок, молодец. Ну а ты, должно быть, Володя Забелин, — протянул Коростин руку Володьке. — А с тобой, — это Газису, — мы уже знакомы, ты как-никак хозяин землянки. Отличная землянка!
Максим и краснел от смущения, и чуть-чуть гордился: вот как запросто разговаривает с ними сам Коростин. А ведь его, про то вся Нахаловка знает, сам губернатор боится. И еще его очень веселили этакие доверительные смешки в глазах Константина Михайловича. Видимо, поэтому он спросил:
— А вы что тут делаете?
— А вот любопытничать не следует, — улыбнулся Коростин.
Максим еще больше покраснел. Сколько раз отец предупреждал: не старайся узнавать то, чего тебе знать не положено. А доверят что, храни так, чтобы подушка, на которой спишь, не узнала. Коростин же продолжал:
— Ты, Максим, не обижайся, наше дело такое, что лучше меньше знать, кто из нас чем занимается. Мы вам, друзья, доверяем, вы ведь твердые и умные ребята и нас не подведете. Так ведь? Да это что, у вас уха варится? Так угощайте.
Ребята притащили из шалаша хлеб, ложки, кружки. Ведро сняли с костра и уселись.
Коростин отхлебнул из кружки уху, из-за нехватки ложек он черпал уху из ведра кружкой, почмокал губами, снова отхлебнул и снова почмокал:
— Занятная уха, ты, Вася, не находишь? — обратился он к своему спутнику.
— Что-то в ней действительно странное, но в общем-то вкусно.
— Вкусна уха несомненно. Но давайте разберемся. Так, прежде всего пахнет дымом. Ну, это естественно. Потом чем-то еще чисто лесным. Позвольте, а почему она красная?
— Это от вишневого корня, — вырвалось у Максима — он сидел красный, переживая за свою инициативу, и, решив одним разом покончить с этой мучительной сценой, добавил:
— Вишневый корень дает красивый цвет, смородиновый лист хороший дух, зверобой — здоровье.
Все рассмеялись.
Но тут Коростин, какой же он хороший и догадливый, сказал:
— А ведь уха получилась чудесная. Молодец, Максим Васильевич, прекрасно придумал. А теперь давайте, друзья, закончим начатый разговор о вашем любопытстве. Вот Максим спросил, почему мы здесь? Отвечу. Мы здесь без посторонних глаз можем делать то, что нам нужно. Мы вам верим, друзья, верим настолько, что поручаем вам очень серьезное дело. Кузьма Родионыч не говорил, зачем он вас сюда привез?
— На рыбалку, — ответил за всех Максим.
— Рыбалка рыбалкой, а есть дело и поважнее. Каждую субботу будете привозить нам продукты. Согласны?
— Согласны, — дружно ответили ребята.
— Мы живем в землянке, в которой вот он, — Коростин показал на Газиса, — с отцом живут, когда выжигают здесь уголь. Ну а теперь за дела. Какая у вас сейчас программа? Рыбу ловить? Давайте ловить.
Ребята помыли ложки, кружки, ведро и принялись готовить снасти. Размотали и подготовили перетяги, их было у дедушки Кожина два, проверили соминые крючки, нарезали черемуховых удилищ. К вечернему клеву у них все было готово, взрослые что-то не торопятся. Сидят у шалаша и о чем-то оживленно толкуют.
В это время донеслась песня. Пел хор мальчишеских голосов. Песня приближалась. Вот уже явственно можно разобрать слова:
— Это что за гости к нам жалуют? — сказал Коростин, — не желательно. Давайте-ка на всякий случай в кусты. А ты, Кузьма Родионыч, постарайся отделаться от них поскорей.
В это время показались четыре лодки, и в каждой — по пять бойскаутов. В островерхих шляпах, в костюмах цвета хаки, с посохами, торчащими над головами, они были похожи на войско, приплывшее завоевать остров.
Битва за остров
На берегу остался один дедушка Кожин. Он сидел у самой воды и чистил песком ведро. Бойскаутская, флотилия развернулась и направилась к нему. На носу передней лодки стоял ладно скроенный, в хорошо подогнанном костюме бойскаут. Видимо, командир, Максим и его друзья, наблюдавшие сквозь кусты, узнали в нем Гену Воронина. А на корме, важно развалившись, выпятил пузо Котька.
Войдя в залив, лодки быстро и ловко выстроились в ряд.
— Эй, старик, — крикнул Гена, — что это за остров?
— Остров и есть остров. Раз кругом вода, значит, остров.
— А ты что здесь делаешь?
— Остров караулю.
Бойскауты рассмеялись.
— Чего же его караулить, что он, уплывет?
— Кто ж его знает, что с ним может случиться. Только по губернаторскому приказу я тут приставлен.
— Так что же, этот остров принадлежит губернатору?
— А то кому же. Вы вот что, господа хорошие. Не вздумайте останавливаться на острове, приказано никого не пущать.
— Не болтай, чего не следует. Разве не видишь, мы бойскауты.
— Бои вы или баи, мне не интерес. Я имею приказ. Высадитесь здесь, я стрелять буду. Прискачут стражники, и вам неприятность, так что плывите-ка дальше, ребятки, миром прошу. А не то…
Дед решительно встал и зашагал к шалашу. В это время за спиной Гены кто-то тихо, но так, что в стоявшем вокруг безмолвии это было явственно слышно, сказал: «Да наплевать на этого старикашку, поплыли дальше!»
— Лево руля! — скомандовал Гена.
Флотилия развернулась, вышла из залива и поплыла вниз по Сакмаре.
Коростин подошел к ребятам.
