Мальчики - [2]

Через газеты милицейское начальство объявило священную войну

Жарову, покусившемуся на честь их мундира, и торжественно пообещало поймать его в ближайшее время. Вся милиция была переведена на усиленный режим, но Жаров как-то не попадался и о нем стали забывать. Пробовали запугивать Надюху, но ничего путного от неё добиться не удалось. Теперь-то уж он наверное сбежал куда-нибудь в

Тьмутаракань, если от него не избавились сообщники, чтобы зря не будоражил милицию.

А Николай снял квартиру в отдаленном Пролетарском районе, где жил по-прежнему, но чуть более скрытно.

Спустя месяц два коммерсанта сидели в машине возле трамвайной остановке на дачной окраине города. Директор фирмы, за рулем, принял выручку от своего работника, отсчитал ему денег на бензин и убрал пачку в барсетку. Работник пересчитывал деньги, и в это время на заднее сиденье плюхнулся какой-то худощавый мужик в темном.

Директор подумал, что его приняли за извозчика, обернулся, чтобы что-нибудь сострить, и увидел перед лицом пистолет. Директор выронил барсетку и, угнувшись, полез из машины. В это время хлопнул выстрел.

Пробежав несколько шагов по улице, раненый упал.

Разбойник отнял деньги у второго коммерсанта, бросил на заднее сиденье курточку, которой прикрывал руку с оружием, и пересел за руль. Левой рукой он шарил под сиденьем в поисках оброненной барсетки, правой поворачивал ключ зажигания, а пистолет лежал на сиденье. Тут парень, которого грабили, не растерялся, схватил пистолет и спустил курок. Осечка. С пистолетом в руке коммерсант выскочил на остановку и стал звать на помощь, а грабитель с деньгами убежал.

По фотографиям в милиции потерпевшие опознали Жарова. А пуля, пробившее легкое директора фирмы, была выпущена из того же пистолета, которым убили женщину на улице Макаренко и подстрелили двух бойцов в Китаевке.

Милиция объявила очередную охоту на Жарова. Однажды, в окрестностях Китаевки, снайперу, кажется, удалось зацепить его пулей, но он опять убежал. В конце концов, несмотря на честь мундира, неуловимость Николая даже стал предметом шуток среди милиционеров. Действительно, какой-то доходяга с газовым пистолетиком морочил целую команду натасканных киборгов.

К голливудским подвигам Жарова прибавился ещё один эпизод.

Как-то, ещё летом, он купался со своей шайкой на карьере и, слово за слово, сцепился с каким-то наглым отдыхающим. Этот мужик хвалился, что он работает в УБОП. Николай также представился работником УБОП, пиная его ногами. После того, как милиционера с пляжа отвезли в больницу, его коллеги, разъезжая по городу, увидели возле одного из частных домов ту самую машину, какая, по описаниям потерпевшего, была у его обидчиков. Милиционеры вернулись с подмогой и обложили дом, в котором нелегальный Жаров как раз предавался любовных утехам с собственной женой.

Когда в дверь начали ломиться, Николай, кое-как одевшись, метнул стул в окно, выходящее в огород. Милиционеры бросились к этому окну, а беглец выскочил в противоположное. За ним погнались, но он побежал в парк через уличное кафе на площади Советско-Чехословацкой дружбы

(ныне Славянский бульвар), разбрасывая за собой стулья и пластмассовые столики, как в дурном боевике, и скрылся.

Прошло почти пять лет, прежде чем Жаров объявился снова. На этот раз его все-таки поймали. Об этом удивительном событии, как о виртуозной операции, отчитался через газету лично генерал Рожков, начальник областной милиции. И все же создавалось впечатление, что

Жарова взяли как-то с бухты-барахты, почти нечаянно.

Доносчик сообщил, что Жаров живет в Москве и работает… охранником в пункте обмена валюты одного из банков. Группа из четырех тульских милиционеров отправилась в Москву, чтобы проверить этот маловероятный факт, а заодно и арестовать Жарова, если информация подтвердится. Они нашли банк, указанный в доносе, заглянули в обменный пункт и действительно увидели в зале худощавого темноволосого охранника, похожего на Николая. Затем, к ужасу банковских девушек, решивших, что их грабят, бойцы ворвались в обменный пункт, заломали Жарова и надели на него наручники.

Если бы это был налет, то он прошел бы успешно. Жаров не отличался ни атлетизмом, ни боевой подготовкой, да и здоровье было разрушено тюрьмой.

Оказалось, что сразу после ограбления коммерсантов Жаров заскочил на квартиру в Пролетарском районе, собрался и уехал на маршрутке в

Москву. Здесь он остановился у своего двоюродного брата и устроился по его паспорту на работу. В милицейских реляциях указывалось поразительное внешнее сходство Жарова с его кузеном, хотя для такого нехитрого подлога было вполне достаточно, чтобы в паспорте не были изображены семидесятилетняя женщина или шестнадцатилетний мальчик.

Как бы то ни было, Жаров работал сначала на рынке, а затем, как обладатель московской прописки, устроился завхозом-охранником в элитную гимназию. Супруге двоюродного брата стал надоедать подозрительный постоялец, и Жаров снял квартиру. Он, как обычно, сошелся с женщиной гораздо моложе его, копил на машину и собирался жить долго, счастливо, а может и честно. Теперь он работал в банке, мимо него текли целые реки валюты, и он взирал на них глазами