Мальчик, сделанный из кубиков - [21]

Ты не мог бы сегодня вечером приехать посидеть с Сэмом? Клер хочет со мной увидеться. Не могу найти няню.

Колеблюсь, внутри поднимается знакомое беспокойство. Потом начинаю набирать какую-то отмазку, но стираю. Набираю вторую и стираю и ее тоже.

В конце концов отправляю:

Да, конечно, без проблем. Приеду сразу после работы.

В 18:37 я стою перед дверью с пачкой комиксов, новой раскраской, мини-фигуркой «Лего» и какими-то футбольными наклейками. Джоди упоминала, что в классе у Сэма делают какой-то проект про Лондон, поэтому я прихватил фотоальбом с видами столицы. Без подстраховки я туда не сунусь. Однако к обычному состоянию беспокойства и трепета на этот раз примешивается что-то еще. Я вдруг понимаю, что соскучился по нему. Джоди открывает дверь. Выглядит она просто сногсшибательно. На ней струящееся голубое платье, которого я не помню, от нее пахнет какими-то новыми духами, она незаметно и со вкусом подкрашена, а волосы ниспадают на плечи каскадом сияющих локонов. У меня перехватывает дыхание. Я застываю на пороге и таращусь на нее, как дурак. Правда, странно, что, когда кто-то перестает быть в твоей жизни привычным явлением, он превращается в человеческое существо – загадочное и во многом непостижимое?

– Привет, проходи, – бросает она с непринужденным дружелюбием. – Сэм, папа пришел! Прости, мне уже пора бежать, мы с Клер договорились встретиться в семь тридцать. Я ненадолго. В холодильнике есть вино, если захочешь. Спасибо тебе, Алекс. Спасибо!

И с этими словами она скрывается за дверью. Осторожно заглядываю в гостиную, пытаясь понять, с какой версией Сэма мне предстоит иметь дело сегодня. Он в пижаме смотрит мультик по телевизору; вокруг рассажено несколько его любимых игровых фигурок, тщательно размещенных так, чтобы им тоже был виден экран. С облегчением выдыхаю. Опустившись на пол рядом с ним, начинаю соображать, сколько еще ему можно смотреть телевизор, и тут приходит эсэмэска. «Пусть досмотрит эту серию, а потом выключай», – говорится в ней. По крайней мере, между нами до сих пор сохранилась эта эмпатическая родительская связь относительно правил укладывания в кровать. Я дожидаюсь, когда мультфильм закончится, и только тогда пытаюсь завести с ним разговор.

– Ну, как прошел твой день?

– Хорошо. Папа, ты сел на моего Человека-паука.

– Ой, правда.

Вытаскиваю из-под своего седалища здоровую пластмассовую фигуру и водружаю на подушку рядом с Бэтменом. Большая часть этих фигурок была несколько лет назад куплена в благотворительной комиссионке – тогда Сэм только заинтересовался супергероями, и мы, смирившись, послушно раскошеливались на комиксы, фигурки и дивиди. Лишь бы подстегнуть его воображение. Он любил расставлять их вокруг, повсюду носил с собой, но не умел играть с ними в одиночку, не придумывал безумные сценарии, в отличие от детей Мэтта, которые устраивали со своими игрушками целые спектакли, – это был еще один признак того, что он не такой, как другие дети. В следующие полчаса я пытаюсь занять его принесенными гостинцами. Он калякает что-то зеленой ручкой в паре мест в раскраске, потом разрывает пакетик с наклейками и разбрасывает их по полу, потом принимается собирать мини-фигурку, на непродолжительное время сосредоточившись. Однако очень скоро снова теряет интерес. Мы с ним читаем комикс: он, запинаясь, одолевает пару реплик на первых страницах, но быстро начинает злиться, когда я прошу его почитать еще. В школе говорят, что у него есть определенные подвижки. Это слово мы слышим очень часто. Подвижки. Продвижение вперед, пусть даже очень медленное, – это максимум, на который мы, судя по всему, можем надеяться. Однако читает он неуверенно и с трудом, в то время как старшенькая Мэтта – которая, на минуточку, на год младше Сэма – один за другим глотает романы про Гарри Поттера. Мы понимаем, что надо бы спросить у школьных специалистов, догонит ли он когда-нибудь в своем развитии сверстников, но, я думаю, нам обоим слишком страшно услышать ответ. А школа, похоже, в результате не слишком заинтересована. Под конец я показываю ему фотоальбом с видами Лондона и читаю кое-какие заголовки. Мы пролистываем глянцевые фотографии Биг-Бена, «Огурца», «Ллойдс», пока он не задерживается на снимке Тауэра. В глазах Сэма мелькает интерес, и я принимаюсь читать про его историю, но сын, похоже, не слушает: он переворачивает страницу, не дав мне даже дочитать подпись.

– Ну ладно, комикс мы с тобой прочитали, мини-фигурку собрали, наклейки открыли, в Лондоне побывали. Чем теперь займемся? – спрашиваю я его.

– А что ты еще принес?

– Больше ничего. Может, поиграем в супергероев?

Я опускаюсь на пол и делаю Сэму знак последовать моему примеру. Потом, импровизируя на ходу, хватаю Бэтмена и Человека-паука и сажаю их в большой танк, очень кстати валяющийся под кофейным столиком. Следующим номером я нахожу пустую картонную коробку и устраиваю внутри Джокера вместе с плюшевым котенком, которого Сэм вполне предсказуемо назвал Китти.

– О нет, Джокер похитил бедную маленькую Китти! – восклицаю я преувеличенно драматическим тоном рассказчика из старых мультиков. – Лишь презрев старинную вражду и объединившись, Темный Рыцарь и Человек-паук смогут спасти положение – и бедняжку Китти!