Мальчик-менестрель - [110]

— Десмонд, а ты, оказывается, вооружен! — удивился я.

— Dacoits[99], — лаконично ответил Десмонд. — В Мадрасе их полным-полно. Так что надо быть ко всему готовым. Жутко неудобно, натирает кожу, но я хочу привыкнуть его носить. — И после небольшой паузы спросил: — Есть какие-нибудь новости из Ирландии?

— Да, Десмонд. Последнее время мы довольно часто встречались с госпожой Донован. Мы продолжили наше швейцарское знакомство, и, оказавшись в Лондоне, она специально приехала повидаться с моей женой. Они очень друг другу понравились. Госпожа Донован любезно пригласила меня половить лосося в реке Блэкуотер. Могу доложить тебе, что она в порядке, а твоя дочь растет настоящей красавицей и умницей. И добрейший каноник держится молодцом.

— Пожалуйста, расскажи им, каким я тебе показался, — немного помолчав, произнес Десмонд с несколько драматическим надрывом в голосе. — Как я в боевой раскраске решительно и бесстрашно иду в наступление.

Я с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться. В этом был весь Десмонд, который, похоже, никогда так и не повзрослеет. Ему еще здорово повезло, что в Голливуде он встретил таких замечательных людей, как Фрэнк Халтон и, естественно, отец Дэвис. Иначе голливудские волки просто-напросто сожрали бы его. Не сомневаюсь, в Индии у него все будет хорошо, если, конечно, найдутся подходящие поклонники его талантов. Возможно, какой-нибудь юной магарани[100] понадобится учитель для расширения кругозора. Но я отбросил эту крамольную мысль и сказал:

— Ты непременно должен рано или поздно вернуться в Ирландию.

— Обязательно, Алек. Но только тогда, когда, подобно Клайву[101], покорю Индию.

Теперь уже я посмотрел на часы, никелированные и не хуже, чем у Десмонда.

— Десмонд, как думаешь, тебе не пора? Твой поезд…

— Ах да, — сказал он, вставая. — Проводи меня до турникета, мой дорогой Алекс.

Я подчинился и последовал за Десмондом, который размашисто шагал впереди, словно Каварадосси, идущий навстречу своим палачам. А потом на глазах парочки изумленных контролеров нежно обнял меня и, расцеловав в обе щеки, направился в сторону своего вагона.

Я чувствовал, что просто обязан ему подыграть и подождать, пока поезд не скроется из виду. Но долгое ожидание изрядно меня утомило, жена была нездорова, новый роман продвигался с большим трудом, а поскольку я вышел рано и без chota hazri, я решил, что лучше будет пойти домой.

X

Мы как раз заканчивали традиционный воскресный ланч: зеленый салат и твердый сыр «Грюйер» с хрустящими хлебцами, фрукты и кофе, — приготовленный на скорую руку после посещения церкви и сервированный на застекленной террасе, из окна которой открывался потрясающий вид на склоны Дан-дю-Миди вдалеке и Женевское озеро внизу. На прозрачно-голубом небе сияло солнце, холодный ветер гнул тонкие ветви деревьев. И я уже в который раз подумал, как нам повезло пять лет назад найти это чудесное место: удобный одноэтажный дом с садом, засаженным сортовыми кустами и деревьями. В свое время госпожа Донован, узнав о продаже дома, соблазнила нас переехать в Швейцарию.

— Еще чашечку? — спросила Нэн. — Хозяин, вам просто необходимо глотнуть еще кофе, а то вы сейчас заснете.

— Успокойся, детка. Ты же знаешь, что я обещал подрезать азалии. Если этого не сделать, в будущем году они не зацветут.

— Я как раз собиралась вам сказать, что уже подрезала. Но пионы требуют прополки.

— Ну вот, я уже настроился на азалии, а ты оставила меня без работы.

— Ой, смотри, какая хорошенькая синичка сидит на кормушке!

— Твоя хорошенькая синичка склюет всю мою вишню. Вот дурашка! А твой жирный черный дрозд, мистер Пиквик, с которым ты так носишься, портит газон.

Неожиданно раздался звонок в дверь.

— Проклятье!

— Я открою, — сказала Нэн. — У Джины сегодня выходной.

— Даже не вздумай! Это, наверное, опять кто-то хочет посмотреть наш сад. Не отвечай, и они сами уйдут.

Но в дверь позвонили еще раз, уже более настойчиво.

— Ничего не поделаешь. Придется открыть, — вздохнула Нэн и поспешила в холл.

Я услышал, что она с кем-то беседует в дверях, но слов разобрать не смог. Вскоре Нэн вернулась, вид у нее был встревоженный.

— Хозяин, — неуверенно начала она, — там какой-то странный человечек, весь в черном и с косматой седой бородой. Хочет вас видеть. Похоже, священник. Какой-то отец Кивер.

— Кивер? — Я живо вскочил со стула и бросился к двери. — А может быть, Сибер?

Так оно и было! Я в любом случае узнал бы его. Причем не только по описанию отца Сибера в письмах Десмонда, но и по фотографиям, вложенным в его забавные письма с просьбами о денежной помощи.

— Пожалуйста, входите, святой отец, — произнес я, протягивая ему руку. — Какая приятная неожиданность!

— Да-да, обязательно войду, — улыбнулся он. — Но чтобы вы не слишком переживали, сразу скажу, что я ненадолго. Я был в Кельне, навещал брата, но специально сделал крюк, чтобы на обратном пути заехать к вам.

— Вы просто обязаны погостить у нас.

— Нет-нет, доктор, не могу. У меня самолет из Женевы в шесть тридцать. Но от кофе не откажусь.

Нэн тут же налила ему чашку кофе, которую он принял с улыбкой.

— Мисс Рэдли, если не ошибаюсь? Наслышан, наслышан о вас от Десмонда. Похоже, вы его недолюбливаете. Это правда?