Мальчик, который упал на Землю - [50]

Мама меж тем помогала бездомным детишкам в Перу, готовясь к восхождению на Мачу-Пикчу по инкской тропе, поэтому особого выбора у меня не было – только доверить Арчи приглядывать за Мерлином после школы. К этому возрасту я планировала уже стать замдиректора своей школы, а в свободное время выиграть «Ориндж»[80] по литературе и получить его из рук Дэниэла Крейга – разумеется, облаченного в джеймс-бондовские плавки... Но с моими отбытиями домой сразу после уроков и отлучками в обеденные перерывы меня не повысили даже до старшего педагога. Теперь, когда старый рокер принялся наконец-то отрабатывать постой, я попыталась как-то компенсировать школе свою никудышную работу – взялась вести драмкружок и поэтические чтения. Если удача не стучится в дверь, самое время установить дверной звонок. Таков был теперь мой девиз.

– Конечно, ты можешь мне доверять, – сказал Арчи, и слова его были исполнены той же убедительности, что и заверения Ирана о неразработке ядерного оружия.

– Ага, – кивнула я, сгребла в сумку то-се для ланча и перешла к опросу: – Если Мерлин подавится, допустим, кубиком льда, что ты будешь делать?

– Если он подавится льдом, я ему просто залью в едальник кипятку. Должно сработать... Шутка, – быстро добавил он, гася мою устрашающую реакцию.

Шутки шутками, но однажды, прибыв домой с репетиции драмкружка, я увидела, как Мерлин мочится в раковину в кухне.

– Мерлин! Что это за хрень ты вытворяешь?

– Арчи сказал, что наилучший способ избегать раздоров с женщинами насчет сиденья унитаза – писать в раковину.

– Арчи!

Я рванула по дому искать своего наглого постояльца. Он обнаружился у меня в ванне: разлегся под одеялом из пены, дверь нараспашку.

– Зачем ты сказал это Мерлину?! Про раковину?! – завопила я и тут встала как вкопанная, унюхав характерную вонь. – Ты что, траву куришь?

– Я курю траву, чтобы забыть, что курю траву. Потому же занимаюсь случайным сексом – забыть, что занимаюсь случайным сексом, – поддразнил он.

Как, как ему втолковать, насколько мне все это не нравится? Включить фен и кинуть ему в ванну?

– Ты какой пример подаешь моему сыну?

Я выдернула затычку. Но символизм этого действия – что я собираюсь обломать ему весь кайф, не только этот – был смазан ответным текстом правонарушителя.

– Да, блин, я еще как могу подать пример. Мерлин! – заорал он. – Вот тебе мой совет, сынок: скажи «нет!» наркотикам – сэкономь время на выпивку! – С этими словами он погрузился под слой пены и, разгоняя пузыри, выпустил фонтанчик воды, как кашалот.

Я с нетерпением ждала его всплытия.

– И если тебе кажется, что случайный секс доставляет удовольствие, обе твои головки стоит сдать на анализы.

В дверь просунулся всклокоченный Мерлинов череп.

– Ну как? – поинтересовался он, лыбясь, как кот, который не только всю сметану сожрал, но и заполировал ее канарейкой. – У вас идеальные отношения?

Смех Арчи родился где-то в глубине его грудной клетки и загрохотал по плиткам ванной. Мерлин вторил его хохоту, удаляясь от нас по коридору.

– Какими еще бесценными житейскими наблюдениями ты поделился с моим сыном? – решительно пожелала я знать, отводя глаза от стремительно мелеющей ванны. – Помимо того, что Человек-паук – супергерой, а женщина-паук – паучиха.

Вся вода вытекла, и моего постояльца в мокрой шерсти выбросило на сушу белой эмали. Чубакка рядом с Арчи смотрелся бы эпилированным. Я предполагала, что он будет громоздок и бел, как холодильник, – с соответствующим IQ. Но голый Арчи вдруг оказался опасно мужественным. Не говоря уже о его очевидных шансах на выгодное предложение порекламировать какое-нибудь залихватское мужское белье.

– Ты права, Люс. Меня терзает раскаяние... Но, думаю, мне хватит силы воли его забороть, – произнес он с издевкой.

– Вот понимаешь, такие заявления и делаются под воздействием нелегальных препаратов. Ты никак не поймешь одного: Мерлин все воспринимает буквально.

– Да ты, блин, над ним так квохчешь. Я с трудом верю, что ты вообще его выпустила... из матки, в смысле. – Арчи восстал в лавине пены, торжествующе уперев ноги в дно ванны, и уставился на меня.

Я поспешно отвернулась, покуда пена не осела.

– Естественно, квохчу! Большинство родителей хотели бы, чтоб их дети попробовали в жизни то, чего им самим не удалось, – и чтоб к старости можно было с ними съехаться. А мой сын никогда не покинет отчий дом.

– Херня. Как ты узнаешь, может Мерлин жить в мире сам или нет, если ты никогда его туда не выпускаешь? Стоит ему из дому выйти, ты уже думаешь, что он эмигрирует. Суета, нервы, слезы-сопли и прощания навек. Тошнит.

Во мне тут же вскипела ярость.

– Да что ты вообще понимаешь? Кто присмотрит, чтоб он зарядил мобильник? Что ему хватит денег на проездном? Что он ест достаточно овощей? Да никто, одна я.

– Единственный способ заставить ребенка жрать овощи – обвалять их в шоколаде, – сострил он.

– Будь любезен, прикройся. Людям молиться надо, чтоб не дожить до созерцания тебя голым, – соврала я.

– Пацану шестнадцать. Через пару лет голосовать сможет, едрен батон.

– Ты сам слышал, что Мерлин сказал. Он не хочет вырасти. Он хочет остаться подростком.