Мальчик из Уржума. Клаша Сапожкова - [53]
— Зашевелились! — усмехнулся Сережа. — Да поздно! Теперь уже наши листовочки пошли по всему уезду гулять.
В городе — на улице, в домах, в лавках, на речке — только и было разговору, что о листовках. Думали, что это дело рук ссыльных.
Все перешептывались, охали, качали головами, разводили руками.
Сергей и Саня ходили по улицам, прислушивались к разговорам, посмеивались про себя. Им очень хотелось сбегать в конец Полстоваловской и узнать, что слышно у ссыльных. Но об этом и думать было нечего, по крайней мере дня три-четыре.
Вечером, как обычно по субботам, все уржумцы топили бани у себя на дворе.
И в эту субботу установленный порядок не был нарушен, несмотря на весь переполох.
Бабушка Маланья тоже топила баню. Сергей со своим приятелем таскали воду ведро за ведром. В конце концов бабушка на них даже прикрикнула:
— Никак всю речку вычерпали. Другим-то оставьте!
А мальчикам в этот день на радостях казалось, что они не то что речку могут вычерпать, а целое море.
Когда поздно вечером, после всех домашних, они пошли в баню мыться, Сергей совсем разошелся. Он выплеснул на каменку подряд несколько шаек воды. Раскаленные камни зашипели, и белый горячий пар густо повалил от печки.
— Хватит! И так жарко! Что ты, с ума сошел? — крикнул Саня, которого из-за пара не было видно.
— Жарко? — спросил Сергей и выплеснул под ноги Сане целую шайку холодной воды.
— Серьга, черт! — заорал Саня.
Он сидел на лавке с намыленной головой, и лицо у него было сердитое.
— Озяб, Санечка? Ну давай я тебя веничком попарю!
Сергей схватил с лавки лохматый березовый веник и кинулся к товарищу, но Саня успел схватить шайку холодной воды и окатил Сергея с головы до ног.
— Ну уж теперь не жди пощады!
Саня не на шутку перепугался. Он съежился на лавке и выставил перед собой в виде щита пустую шайку. Мыльная пена разъедала ему глаза, а воды под рукой не было. От этого он строил такие рожи, что Сергею стало смешно.
Он сел на скамейку напротив и, протянув Саньке руку, сказал:
— Ну ладно, так и быть! Мировая!
Саня поставил пустую шайку на пол и промыл глаза из Сережиной шайки.
После перемирия оба приятеля полезли на полок и принялись тереть друг другу спины.
Но долго они еще не могли угомониться.
Ночью бабка вышла во двор, чтобы посмотреть, не забыли ли ребята погасить в бане лампу.
Огонь в окошке еще мерцал.
Бабка подошла к бане и вдруг услышала оттуда:
Сильный, звонкий, раскатистый голос Сергея бабка сразу узнала. Это пел он. А приятель его подпевал глуховатым басом:
Бабка заглянула в окошко и даже руками развела.
Товарищи сидели на полке и дружно распевали, постукивая по дну шаек кулаками:
— Какие песни к ночи поют, да еще в бане. Тьфу! — плюнула бабка и постучала в окошко.
— Идите спать, полуночники!
Через несколько минут огонь в бане погас. Две тени быстро пробежали по двору, и дверь амбара захлопнулась.
В эту ночь Сергей и Саня спали как убитые.
…Все лето стояла жара, и даже в середине августа солнце еще припекало вовсю. Только-только начали поспевать яблоки, а Сергею пора уже было собираться в Казань. Пятнадцатого августа в промышленном начинались занятия.
Накануне отъезда, уже поздно вечером, Сергей пошел к ссыльным прощаться. Идя по Полстоваловской, он еще издали увидел, что в окнах маленького домика темно.
«Может, они все на дворе сидят?» — подумал Сергей и подошел поближе.
На низеньком, покосившемся крыльце кто-то сидел и курил. Папироса освещала кусок светлой рубашки и острую маленькую бородку. Это был Христофор Спруде.
— А наши рыбу ловят… Садитесь! — сказал он и подвинулся.
Сергей присел на крылечко.
— Завтра еду — проститься зашел.
— Ну так подождите, наши, верно, скоро вернутся. Хотите курить?
Оба закурили.
Было так тихо, что каждое слово, сказанное вполголоса, отдавалось по всей улице.
На другом конце Полстоваловской, у ворот дома старовера Пропьки, кто-то сидел на лавочке и негромко пел.
Песня была грустная, и мотив как будто церковный:
Песня вскоре смолкла.
Огни в домах гасли один за другим, стало еще тише и темнее. Сергею начало казаться, что он сидит где-то посреди поля рядом с каким-то дорожным товарищем. Соседние домишки в темноте были похожи на стога сена.
— Тихий городок, — сказал Спруде, — третий год, как нас сюда выслали.
— А где вы раньше жили?
— Россия велика. Где только я не бывал!.. Жил и в Петербурге, и в Москве, и на Дону, и на Урале, и в Казани…
— Хороший город Казань, верно? — спросил Сергей.
— Город не плох, да и люди там есть хорошие. У меня там и сейчас один товарищ живет, студент. Может, забежите к нему? У него много народа собирается — студенты, семинаристы, рабочие…
— Я бы с удовольствием!.. — сказал Сергей поспешно. — Да вот как они…
— Что они! Скажите им только, что Христофор прислал, они вас, как старого приятеля, примут.
Спруде наклонился к самому уху Сергея:
— Раз уж вы на гектографе печатали и листовки ночью разбрасывали, значит, вас рекомендовать можно… Да смотрите не забывайте одного: в нашем деле нужно… нужно… Как бы это покороче сказать? Нужно, чтобы сердце было горячее, а голова холодная!
Рассказ Дины Бродской и Антонины Голубевой «105-й разъезд» была опубликована в журнале «Костер» № 8 в 1941 году.Темой «105-го разъезда» послужил рассказ одного из железнодорожников о случае, бывшем на Псковском направлении.Благодаря героическому поступку одиннадцатилетней девочки было предотвращено крушение и задержаны диверсанты, высадившиеся в этом месте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Пионер — значит первый» — серия биографических книг для детей среднего и старшего возраста, выпускавшихся издательством «Молодая гвардия», «младший брат» молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей». Всего в серии появилось 92 биографии совокупным тиражом более 9 миллионов экземпляров.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
Повесть о баррикадных боях московских рабочих с царским самодержавием в декабре 1905 года.
Гражданская война на севере нашей Родины, беспощадная схватка двух миров, подвиг народных масс — вот содержание книги вологодского писателя Ивана Полуянова.Повествование строится в своеобразном ключе: чередующиеся главы пишутся от имени крестьянки Федосьи и ее мужа Федора Достоваловых. Они, сейчас уже немолодые, честно доживающие свою жизнь, вспоминают неспокойную, тревожную молодость.Книга воспитывает в молодом поколении гордость за дело, свершенное старшим поколением наших современников, патриотизм и ответственность за свою страну.
Повесть «Шарло Бантар» рассказывает о людях Коммуны, о тех, кто беззаветно боролся за её создание, кто отдал за неё жизнь.В центре повествования необычайная судьба Шарло Бантара, по прозвищу Кри-Кри, подростка из кафе «Весёлый сверчок» и его друзей — Мари и Гастона, которые наравне со взрослыми защищали Парижскую коммуну.Читатель узнает, как находчивость Кри-Кри помогла разоблачить таинственного «человека с блокнотом» и его сообщника, прокравшихся в ряды коммунаров; как «господин Маркс» прислал человека с красной гвоздикой и как удалось спасти жизнь депутата Жозефа Бантара, а также о многих других деятелях Коммуны, имена которых не забыла и не забудет история.
Повесть «Апрель» посвящена героической судьбе старшего брата В. И. Ленина Александра Ульянова. В мрачную эпоху реакции восьмидесятых годов прошлого столетия Александр Ульянов вместе с товарищами по революционной группе пытался убийством царя всколыхнуть общественную атмосферу России. В повести рассказывается о том, как у юноши-революционера и его товарищей созревает план покушения на самодержца, в чем величие и трагизм этого решения.