Мальчик из Сиреневой Страны - [5]

— Я понял, кто они эти девочки, Игги! Понял! Они добрые, у них другой запах и от них сильно бъётся сердце.

Игги грустно смотрел на Фимидуса, словно ещё раз убеждаясь в том, что эта девочка изменит всё вокруг. И ему стало тоскливо.

Девочка, словно очнувшись от сна, наконец-то заметила его, и посмотрела в его грустные зелёные глаза. А потом, подойдя ближе, сказала.

— Ты не сиреневый.

— Нет. Я — обыкновенный. — сказал Игги, опустив голову, смущённый её пытливым взглядом.

— А как тебя зовут? — продолжала она.

— Игги. — ответил мальчик с нарисованным сердцем, и несмело спросил у таинственной девочки — А тебя?.

— Амора. — тихо ответила она.

— А как ты сюда попала, Амора? — вступил в разговор Фимидус.

— Я… я… наверное потерялась. — грустно сказала Амора, будто вспомнив, что она не дома и из её глаз покатились слёзы.

О Боже! — испуганно подумал Игги. — Только не это. Только не плачь!

Словно прочитав мысли мальчика, Амора вытерла слёзы ладонями и печально посмотрела на Игги.

— Мы гуляли по берегу с моей мамой. Я собирала ракушки и вдруг меня унесла волна. Я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела вас. Это вы меня вытащили? — с благодарностью спросила она.

— Да. — радостно завопил Фимидус. — И мы так рады, что ты не утонула!

Казалось, что девочка снова заплачет, и Игги стало страшно. Он подошёл к ней и ласково сказал, взяв за руку.

— Не грусти, Амора. У меня тоже есть мама и я её давно не видел. Мы обязательно вернём тебя домой. — уверено сказал он, стараясь сделать всё, что бы она не заплакала. Он соврал девочке. Просто по логике вещей мальчик должен был любить свою маму, но только не Игги. Он не знал, что испытывал будто бы считал, что его мама далеко. Он смотрел на Амору и, ему было жаль эту маленькую девочку, которую могла спасти сейчас только его ложь. Ведь людям необходимо, что бы их обманывали и он хорошо знал это.

— Спасибо, Игги. — радостно сказала Амора и улыбнулась.

Глава седьмая, в которой Фимидус узнаёт, что такое слёзы

Обитатели Сиреневой Страны молча наблюдали за жизнью двух странных существ, оставшихся жить в их стране. Они были такие странные. Такие удивительные и непонятные. Небо удивлялось цветам детей, их поступкам ичуствам. А Солнце играло с ними в игры. Фимидус катал их по волнам, смеялся с ними, знакомя с Морем и с его глубинами, находил для Аморы самые красивые ракушки с морскогно дна. И всё было хорошо, всё было как в сказке.

Игги привык к весёлой, радостной и счастливой Аморе, которая была его прямой противоположностью такого молчаливого и скрытного. Они как бы дополняли друг друга и это было прекрасно. Игги всё время вспоминал слова Плентуса и думал, что может быть Амора и есть его шанс полюбить людей, привыкнуть к ним, а может даже найти место, которому он принадлежит. Ведь, наверное в мире есть ещё мальчики с нарисованными сердцами.

Аморе казалось, что вся её прежняя жизнь была ненастоящей. Она часто ощущала, что знает Игги всю жизнь, и никак не могла понять как же жила без этого мальчика все эти годы. Девочка смотрела в его чистые зелёные глаза, которые меняли свой цвет, становясь серыми, когда он грустил, карими — когда темнело, а иногда, но очень редко, болотными от невысказанных слов, которые жгли его мозг и думала о том, что очень хочет спросить, о чём он грустит, но всё же не смеет. Что-то таинственное было в Игги, что-то ранящее, чего она не понимала, и это заставляло девочку молчать, а иногда просто грустить вместе с ним.

Как-то они сидели на мостике, болтая ногами над сиреневой водой моря, и разговаривали, будто ни о чём, но на самом деле обо всём. Амора посмотрела на Игги и взяв его руку в свою сказала.

— Мама говорит, что линии на руке, что-то значат. — начала она, глядя на его ладонь. Конечно же она ничего не понимала в этих линиях. Ей просто хотелось знать какая она эта рука на ощупь.

— Я не знаю. — ответил Игги, отняв руку, словно стестняясь её прикосновений. Я в это не верю.

— Почему? — удивилась девочка.

— Люди во многое верят, часто в то, что ничего не значит. — ответил мальчик, глядя в даль.

— Как это? — наивно спросила Амора.

— Просто верят и всё. Или же они просто не знают, что это значит и начинают придумывать значение вещей, хотя это и неправильно.

Амора не понимала значения этих слов, как часто не понимал Игги Фимидус, но боялась задавать слишком много вопросов, потому что Игги это не нравилось.

— Я бы очень хотела вернуться к маме. — сказала она, меняя тему — Я по ней скучаю. А ты?

— Я тоже. — соврал Игги. — Скучаю.

— А ты хотел бы вернуться домой со мной?

Игги молчал, как и молчало его сердце. Нарисованное сердце мальчика не знало, что отвечать. Ему было жаль эту добрую, наивную девочку, так на него не похожую, принадлежищую миру людей и которую он никак не мог научиться любить, хотя и знал, что она его уже полюбила. Он смотрел на неё с тоской и очень хотел погладить её длинные, вьющиеся, золотые волосы, но не смел этого сделать. Словно думал, что они обожгут его руку. Он многое хотел ей рассказать, объяснить, показать, но боялся, что она не поймёт и её маленькое хрупкое сердце разобьётся от его безжалостных, но правильных слов. Поэтому, немного помолчав, он устало ответил.