Мальчик из будущего - [12]

– А мне что, слово не дадут?! – возмутился я.

– А есть что сказать? – Во взгляде директора появился какой-то интерес.

– А то как же! – Сделав шаг вперёд, я осмотрел выстроенные в квадрат отряды и громко стал рекламировать себя: – Максим Ларин, тринадцать с половиной лет от роду. Без меры обаятелен – девчата, держитесь…

– Ларин! – громким шёпотом, под хихиканье детей зашипела Нина Андреевна.

– Так я и не о школьницах, это же дети, ничего интересного. Я о вожатых… Так вот, без меры шалун, но черту не перехожу. Умею играть во все игры. На гитаре тоже пою и играю. Хорошо дерусь, второй разряд по боксу…

– Ларин, почему я не знаю?! – снова влезла Нина Андреевна.

– А вы не спрашивали, – мгновенно отрезал я. – Могли и понять по сбитым костяшкам на пальцах.

– Что ещё я не знаю?

– Полгода греблей занимался, довольно успешно. Потом год восточными боевыми искусствами, в частности джиу-джицу и карате. Тайский бокс не особо понравился. Хотя два месяца изучал его. Год занимался спортивной стендовой стрельбой, но разряд не получил, раньше надоело, и ушёл. Вот в лёгкой атлетике мой любимый – бег на дальние дистанции. Не раз первые места занимал. Этот спорт мне очень интересен. Не раз помогал в жизни. Бывает такая ситуация, где спасают только быстрые ноги.

– Хорошо сказал, молодец, – усмехнулся директор. – Ты закончил?

– Да вы что, я ещё и не начинал себя расхваливать…

– Считай, закончил. Отряды, разойдись! Евгения, займись новичком. Больно он шустрый, – напомнил вожатой директор и, подхватив за локоть немного растерянную Нину Андреевну, повёл её обратно в свой домик.

Меня почти сразу окружили дети, как из моего теперь отряда, так и из других. Вопросы сыпались с разных сторон, но меня спасла девушка в пионерском галстуке, по виду ей было лет шестнадцать. По мне, она уже вполне сформировавшаяся, личико чистое, а не как у её соседки, в сплошных прыщах, можно и закрутить. Посмотрим, как сложится и не свалю ли я отсюда раньше.

Меня повели по лагерю к корпусу, где жил мой отряд. Пока шли, у меня была возможность осмотреть сам лагерь. Кстати, вполне на уровне: новенькие «казармы» и другие строения, дорожки заасфальтированы, везде разметки. Чисто и аккуратно, всё как в сказке. То есть видимость счастья здесь вполне на уровне, а как в реальности, посмотрим.

Толпой – вот им делать что ли нечего, кроме как меня сопровождать, – мы прошли к нужному строению и вошли внутрь. Мне указали на свободную кровать и выделили бельё. Кровать стояла спинкой к стенке, тут всего было два ряда кроватей, с коридором между ними, подушки везде лежали со стороны стен. Я сложил вещи в тумбочку и повесил над кроватью гитару. Тут повезло, был вбит крепкий гвоздь. Несмотря на то что одноотрядники явно желали со мной пообщаться, вожатая отвела меня в отдельную комнату в нашей «казарме», оказавшейся читальным залом, или нечто подобным, и заперла дверь.

– Мне уже раздеваться? – завлекающим голосом спросил я.

Та густо покраснела и немного резко ответила, явно пытаясь меня осадить:

– Не думай тут о себе, наглый мальчишка. Я тебя для другого позвала, хочу знать, что за фрукт оказался в подчинённом мне отряде.

– Очень сладкий фрукт. Поверь, сорвёшь – не пожалеешь.

– Может, хватит? – устало спросила она.

– Ну ладно, – уже спокойным голосом ответил я. – Что хотели? Только давайте быстрее, а то мне сейчас там гитару поломают. Вон, уже кто-то тренькать пытается.

– Мне нужно знать, что ты умеешь? В чём я на тебя, как на пионера, могу положиться?

– Хороший пловец, так что, если за кем на пляже нужно присмотреть, например, за малышнёй, обращаетесь спокойно. Разнять драчунов – тоже без проблем. Люблю боксировать. Если нужно отбить соперницу от любимого мужчины – тоже без проблем. Это так, мало ли такая услуга пригодится вам лично. Вожу машину, но не очень хорошо, показали, дали покататься, однако практики не хватает. Бегаю хорошо, но это вы уже слышали. Рисую так себе, не дано мне это, но писать умею красивым почерком. Вроде всё. Если что не упомянул, скажите.

– Гитара?

– Владею неплохо, голос есть, как мне говорили. Тоже можно использовать, репертуар большой.

– Хорошо. Теперь давай я тебе расскажу распорядок в отряде. Что можно и что нельзя.

Выслушав, иногда кивая, я, когда вожатая закончила, поднял руку:

– Хотелось бы сразу сообщить. Скорее всего, ночевать в отряде я буду редко.

– Почему?

Встав, я подошёл к девице и, ткнув ей пальцем в ложбинку между грудей, достаточно серьёзно и жёстко сказал:

– Видите ли, э-э-э… А как вас зовут? Так вот, Евгения Павловна, я уже состоялся как мужчина, и женщина у меня была. Мне понравилось, и останавливаться я не хочу. Дрочить под одеялом – это не моё, поэтому, если не найду партнёршу в лагере, поищу в деревне. Там, я уверен, сговорюсь, поэтому и сообщаю: меня ночами может не быть. Не смотрите на меня так и не краснейте, поймите, это всего лишь физиологический процесс, такой же естественный, как справлять нужду, и даже полезный для здоровья. Хотя в СССР секса нет, у меня он есть, и бросать я это дело не собираюсь. Ни-ког-да. Надеюсь, понятно расставил акценты?

– Более чем, – оттолкнув мою руку, пыхтя, ответила красная, как варёный рак, вожатая. Не зная, что мне сказать, она буркнула первое, что пришло на ум: – Узнаю, что не ночевал в отряде, сообщу Евгению Олеговичу, нашему директору.