Мальчик - [3]

- Да, ты слабак, - согласился ворон. Последнее утверждение вызвало у Корвуса раздражение.

- И что с того? - запальчиво выкрикнул мальчик. - Зачем ты мне это говоришь?

- Может быть, я хочу помочь? - вопросом на вопрос ответил ворон. Корвус не придал его словам значения. Эта птица только и умеет, что говорить, и ничего не делает. И вообще она всего лишь сон.

- Ты хотел бы стать здоровым? - снова спросил ворон.

Корвус пожал плечами. Конечно же, он хотел играть с другими детьми под дождём и купаться во Флюмене. Но с другой стороны, Корвус болел всю жизнь и просто не мог представить себе, каково это - быть здоровым.

- Так ты хотел бы летать? Хотел бы быть свободным?

- Замолчи! - закричал мальчик. Эти бессмысленные вопросы порядком надоели ему. Зачем эта птица каждый раз приходит во сне и мучает его?

Но болтливое пернатое даже и не подумало замолчать.

- Я знаю тебя. Ты хотел бы стать здоровым. Ты хотел бы уметь летать. И ты хотел бы быть свободным. Так сделай это! Чего ты ждёшь? - внезапно он придвинул клюв к голове мальчика и заорал ему на ухо. - Корвус! Корвус! Вставай!

Хриплое воронье карканье как-то незаметно перешло в визгливый женский крик. Корвус распахнул слипающиеся глаза и увидел, что ворон исчез, а над ним склонилась тётка Пульхра.

- Доброе утро, соня! Хорош дрыхнуть! - пропищала она. Корвус поморщился. Голос тётки напоминал ему скрип ржавого металла.

- Уже встаю, - пробормотал он, опуская ноги, замотанные в плотные шерстяные носки, на пол.

- Ну так быстрее! В бане нагрета вода, можешь умыться, - проскрипела тётка Пульхра и ушла на кухню. Ёжась от холода, Корвус вылез из-под одеяла.

Корвус со своими тётками жил в северной части княжества Грейс, в самом предгорье кряжа Монтес. В доме было три комнаты и веранда. В одной комнате находилась кухня, во второй - спали его тётки, а в третьей - хранились всякие нужные и ненужные вещи, в том числе и Корвус. Рядом с домом были ещё три пристройки - баня, нужник и кладовка. Не самое богатое хозяйство.

Когда Корвус зашёл на кухню, там хлопотали обе его тётки - и Пульхра, и Бона. Когда мальчик сел за стол, тётка Бона смерила его таким взглядом, что ему захотелось немедленно сползти на пол.

- Явился, не запылился, - её голос не был таким раздражающе скрипучим, как у Пульхры, но зато гораздо более ядовитым. - Ешь быстрее и скройся. Скоро клиенты придут.

Пульхра и Бона зарабатывали на жизнь ведовством. Приворотные зелья, лечебные мази, амулеты на удачу, талисманы от сглаза - они занимались всем понемногу. Крестьяне из соседней деревни за глаза звали тёток ведьмами и боялись их, но всё равно бегали к ним по каждому поводу.

Внешность у них, прямо скажем, была, как у натуральных ведьм. Обе старые, злобные и уродливые. Из двух старух особенно безобразной была Пульхра. У неё на спине вздымался горб, глаза сбились в кучку, а из огромного носа с вывороченными ноздрями торчали седые волоски.

Но Бона, хотя и выглядела поприличнее, пугала Корвуса гораздо сильнее. Под внешностью маленькой, похожей на сморщенную обезьянку старушки пряталась самая настоящая ядовитая гадина. Иногда она смотрела на мальчика так, что ему казалось, будто она его однажды убьёт.

Быстренько доев свою кашу, Корвус выскочил из-за стола, натянул плотную кожаную куртку и вышел во двор. Приказ "скрыться" вовсе не означал "тихонько сиди в своей комнате и не высовывайся". Скорее уж, он расшифровывался "ступай работать".

Во дворе он увидел первых подтягивающихся клиентов. Сегодня это была толстая рябая женщина, с ней худенькая девочка. Корвус понятия не имел, что их привело к дому ведьм, хотя подозревал, что дело в непонятной ему хвори под загадочным названием "женские болезни".

Пульхра встретила клиентов на крыльце и проводила их в дом. Из-за закрытого окна донеслись приглушённые разговоры. Мальчик хотел бы послушать, но знал, что Бона его убьёт, если застанет за этим занятием. А старая ведьма всегда обо всём узнавала.

Вздохнув, он поплёлся к колодцу и набрал воды. Вымыл полы в бане, нужнике, кладовке и на веранде, в своей комнате и комнате тёток. На кухне не стал, потому что соваться туда, когда ведьмы принимают клиентов, было запрещено. Потом наколол дров, обливаясь потом от усилий при каждом взмахе топора.

На веранде, куда Корвус натаскал чистой воды, висело зеркало. Проходя мимо, мальчик ненароком поймал своё отражение. Тощий паренёк, смотревший на него по ту сторону стекла, вызывал у Корвуса отвращение. Возможно, он и был бы красавцем, если бы кожа не так сильно обтягивала его кости. Острые скулы, впалые щёки, длинный нос с горбинкой из-за невероятной худобы похож на клюв. Чёрные взлохмаченные волосы только подчёркивают неестественную бледность лица.

Но больше всего его напрягали глаза. Светло-серые, почти белёсые, и явно ненормальные. Корвусу казалось, что именно такие глаза должны быть у маньяков и сумасшедших. Собственное отражение пугало его.

Да ещё эти зрачки. Неестественно узкие и вытянутые, они были золотого цвета и слегка светились в темноте. Когда Корвус пристально всматривался в них, ему казалось, что в глубине глаз пляшут языки пламени. Это зрелище одновременно завораживало и пугало его.