Малая Бронная - [91]
— Ты, мать, вся в голос уросла, — гыкнул новобранец.
— А ты в дурость. Ум, а не рост человеку нужен.
Едва успели поесть — опять расчудесный хлеб, да еще и с колбасой, — как старшая приказала:
— Собраться в полной готовности, а я на разведку. — И, сняв отгораживавшую их плащ-палатку, утолкала ее в свой опустевший «сидор». Она от купе, а сюда солдаты:
— Девушки, дайте хоть на вас посмотреть напоследок!
— Может, споем опять? У кого тут из вас голосок нежный?
Шумели, хохотали… Лейтенант-финансист сидела в уголке, обхватив голову руками, от гама разболелась. Девчонки жались к ней, смущались, только рослая Мила покрикивала:
— Вот явится старшая, она вам покажет!
Появилась старшая, скомандовала:
— На выход!
Солдаты загудели, прощаясь, улыбались, кто-то запел:
Возле дверей задержался лейтенант, глянул на Алю глубоко посаженными глазами:
— Здравствуйте.
Вот чей голос она вспоминала и никак не могла припомнить ночью!
— Вы?!
Щербинка, Наткин медпункт и лейтенант у огня печки. Он, он!
— До свидания… — он вскинул руку к шапке.
Жив… А ведь тогда — из боя и в бой. Надо бы спросить об остальных, живы ли… Но поезд уже тронулся, и Аля спрыгнула.
Вдохнув чистейшего воздуха, оглядела маленький корпус станции в окружении деревьев, застывших на морозе в неправдоподобной тишине. Аля не поверила: и это фронт?
Только вот снег вокруг притихшей мирной станции был темен, в отпечатках танковых гусениц и колес грузовиков, а по обочинам дороги размолот сотнями солдатских сапог, кое-где виднелись и полукружья от лошадиных подков.
— Все на станцию, там разбирайтесь, а военно-прокуратурские за мной!
Попрощавшись с лейтенантом-финансистом в пуховом платке и связистками, Аля с Милой пошагали за своей старшей.
46
Подошли к небольшому дому, а на крыльце — майор Шароев, в накинутой шинели, все такой же небритый. Ждет, значит, правда, самолет сюда добрался.
— Басова, — сказал он сердито. — Почему в капитанской форме? Что это за маскарад?
— Шинельку мою подпалило, сами видели, а у интенданта по моему росту только эта нашлась — ничуть не смутилась старшая. — Да шпала мне облегчение в дороге, а так и не смотрят.
— Шпалу немедленно снять, а еще в военной прокуратуре… Докладывайте.
— Эта вот, большая, слабовата на слезу, пугливая, к себе возьму, а вторая ничего, годится, хоть и затощала.
— Ну, девушки, к обеду получите в складах у интендантов форму, и сюда.
— Есть сюда! — крикнула Мила, Аля промолчала.
Мила останется с Басовой, хоть и не понятно, что будет делать. А с ней, Алей, неясность абсолютная, но спросить не осмелилась. До обеда можно и потерпеть.
За день так умоталась, что пришла в себя только ночью.
В домике тепло, хозяйка спит где-то в другой комнате, Мила забралась на печь, в окошко смотрит круглая луна, такая мирная, спокойная… да ведь сейчас, наверное, уже Новый год наступил!
— Мила… — тихо позвала Аля, но никто не ответил. Аля опять повернулась к окну, сказала месяцу:
Светит он и над Малой Бронной… С Новым годом, Малая Бронная! С Новым годом, Москва… Игорь, Натка, дед Коля, Соня, Пашутка… Где-то вы все, помните ли меня? С Новым годом, Алевтина, — поздравила она и себя.
От яркого месяца в комнатке было светло, и Аля, раздевшись, разложила свою новенькую форму, неслышно ступая босиком от стула к стулу, наконец легла на узкую кровать.
Как этот интендант с красным, упаренным, несмотря на холод, лицом, искал им с Милой в ворохах одежды шинели, гимнастерки, брюки! С Милой оказалось полегче, рослая, плечи неузкие, а Алю насилу экипировал. И все-таки шинелька оказалась длинновата.
Интендант пошутил:
— На вырост тебе форму даю. Можешь подрезать.
— Нет уж, так теплее.
— Ну, кажись, все с вами, — нерешительно сказал интендант, глядя на ноги Али в мужских, сорокового размера, сапогах. — Ладно, обожди, есть тут у меня несгодившиеся маломерки, — и принес аккуратненькие кирзовые сапожки. — А ну, обе разуйтесь!
Девчонки опешили: зачем? Но приказание выполнили.
Интендант взял ногу Али и стал заново накручивать портянки:
— С уголка начинай, плотно, без складок, — учил он и тут же потребовал: — Давай сами!
У Али все неожиданно получилось, а Мила так и вовсе накрутила быстро, даже лихо.
— Пойдет, но не торопитесь, нога, она удобство любит.
Давая им переодеться, интендант вышел, и девчонки стали решать, надевать ли им мужское белье?
— Я надену, так теплее, — рассудительно сказала Мила.
— Ну и я, — согласилась Аля.
И вот теперь лежит она в этом длинноватом, широком, чистом белье, и правда тепло… Совсем солдат, даже одежда полностью солдатская…
Вышли с Милой утром из дому, прихватив на всякий пожарный свои вещички, а навстречу Шароев с каким-то очкастым майором. Не успели поздороваться, как начкадрами спросил резко:
— Что за мужчина ночевал у вас, девушки?
— Мы только вас и знаем, товарищ майор, — так вы ж старик, — простодушно ответила Мила. — А этого майора вообще первый раз видим, — кивнула сверху вниз на очкарика.
— Не прикидывайтесь дурочками, я ночью при обходе видел в окно, как по вашей комнате ходил мужчина, извините, в нижнем белье! — Возмущенно вздернул острый носик очкарик.
Одна из основных тем книги ленинградского прозаика Владислава Смирнова-Денисова — взаимоотношение человека и природы. Охотники-промысловики, рыбаки, геологи, каюры — их труд, настроение, вера и любовь показаны достоверно и естественно, язык произведений колоритен и образен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые — журн. «Новый мир», 1926, № 4, под названием «Московские ночи», с подзаголовком «Ночь первая». Видимо, «Московские ночи» задумывались как цикл рассказов, написанных от лица московского жителя Савельева. В «Обращении к читателю» сообщалось от его имени, что он собирается писать книгу об «осколках быта, врезавшихся в мое угрюмое сердце». Рассказ получил название «Сожитель» при включении в сб. «Древний путь» (М., «Круг», 1927), одновременно было снято «Обращение к читателю» и произведены небольшие исправления.
Впервые — журн. «Новый мир», 1928, № 11. При жизни писателя включался в изд.: Недра, 11, и Гослитиздат. 1934–1936, 3. Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934–1936, 3.
Необычайные похождения на волжском пароходе. — Впервые: альм. «Недра», кн. 20: М., 1931. Текст дается по Поли. собр. соч. в 15-ти Томах, т.?. М., 1948.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!