Малавита - [36]

Пятьдесят недвижных тел. Пятьдесят зрителей, не сводивших глаз с человека на сцене. Дрожь изумления пронеслась по рядам, и никто не осмеливался ни двинуться, ни что-то прокомментировать. Забыто и обсуждение, и обмен мнениями. Голос звучал, и надо было слушать.

Один из зрителей тихонько встал и вышел позвонить жене, которая находилась в ста метрах от мэрии, на ежемесячном собрании в поддержку кандидатов от зеленых на следующих муниципальных выборах. Он дословно сказал ей, что в киноклубе происходит «такое!» и что это нельзя пропустить ни в коем случае. Она взглянула на часы и предложила присутствующим прогуляться до актового зала мэрии.

* * *

Магги, устав смотреть в подзорную трубу, теперь, надев наушники, стояла перед пультом прослушивания и увлеченно слушала беседы соседей. Она только что узнала, что господин Дюмон, механик по мотоциклам, уже десять лет берет уроки китайского языка, без всякой на то причины, и что его жена — на самом деле ему не жена, а двоюродная сестра; что мать-одиночка из дома восемнадцать раз в месяц ездит в Руан возлагать цветы на могилу Флобера, что преподаватель французского языка ведет жизнь совсем не по средствам, выигрывая огромные суммы в таро, в задней комнате единственного в регионе ночного клуба, что Мадам Волкович в официальных бумагах сбавляет себе десять лет, а Мириам из дома четырнадцать посвящает все свободное время поискам настоящего отца, чтобы, как она говорит, «заставить его признаться».

С каждым сеансом она узнавала чуть больше о человеческой натуре, о мотивациях, движущих силах, о страхах, — ни одна книга, ни один репортаж не дали бы ей такого материала.

— Это молодой программист, который дает объявление в «Шолонском рожке», — произнесла она, сняв наушники.

«Отдам компьютер PC ХТ с экраном 14 дюймов и струйным принтером в хор. сост.». Устаревшее оборудование, от которого нечего было получить у продавца подержанной техники, но оно могло осчастливить отдельного малоимущего человека. Вот что больше всего изумляло Магги: бескорыстные поступки, маленькие акты внимания к ближнему. Она ощущала приверженность к крупным гуманистическим идеям, но сколько ей еще предстояло узнать об этих незаметных и точных жестах, которые относились скорее к здравому смыслу, чем к солидарности. Они принимали самые неожиданные формы. Так, ее сосед Морис, владелец «Ла Потерн», второго большого кафе в Шолоне, отдыхая в Неаполе, услышал о старинном обычае, который еще чтили некоторые тамошние владельцы бистро. Учитывая цену эспрессо у стойки (гроши или чуть меньше), клиенты нередко выгребали мелочь из карманов и покупали два кофе, выпивая при этом только один, а бармен записывал себе на доску один бесплатный кофе для случайно зашедшего бедняка. Морис, человек не особенно щедрый или внимательный к тем беднякам, которых встречал, нашел идею интересной и вздумал применить ее на практике. Он сам удивился, когда обнаружилось, что многим клиентам забавно играть в эту игру. За желание установить обычай, идущий совершенно вразрез со временем и в глазах скептиков обреченный на провал, Магги в душе провозгласила Мориса героем реальной жизни.

* * *

Квинт обдумывал месть. Человек, который у него на глазах изъяснялся с уверенностью опытного лектора, дорого заплатит за свой фортель. Том иногда забывал про удивительную глупость гангстеров и любовь к фанфаронству, которая часто их губила.

— Можно ли их встретить на улице? Это вы у меня спрашиваете? Вы слыхали когда-нибудь про Браунсвиль? Это как бы Вест-Пойнт для мафиози: кто прошел там свои университеты, может претендовать на самый высокий пост. В великую эпоху в этом маленьком квартале, занимающем примерно десять квадратных километров к востоку от Нью-Йорка, вы могли встретить на улице какого-нибудь Капоне, Костелло, Багси Зигеля — типа, который основал Лас-Вегас, — Луиса Лепке Бухгалтера, или Вито Дженовезе, который послужил образцом для персонажа Вито Корлеоне в фильме «Крестный отец». Это я просто называю вам легендарные личности, но мог бы сказать и о рядовых членах, которым Коза Ностра тоже обязана славными часами. В Бруклине вы могли встретить кучу таких парней, у которых не было никакого легального статуса! Никакой официальный документ не позволял установить их личность, кроме разве что уголовного досье, которое на них заводили лет в пятнадцать. Вы могли с ними встретиться не только на улице. Был, например, такой парень — Доминик Рокко по прозвищу Рок, он мог ликвидировать клиента в кинозале, как вот этот сегодня, ударом ледоруба в голову, и никто бы ничего не заметил.

В третьем ряду супруги Ферье, постоянные посетители киноклуба, переглянулись, не веря себе.

— Тебе не кажется, что он перебарщивает?

— Милый, это писатель. Чем невероятней история, тем больше ему хочется в нее верить.

Фред говорил уже почти час, и количество зрителей утроилось. Информация распространялась стремительно, и любопытные прибывали из окрестных ресторанов и кафе. Несколько раз у него был соблазн пойти и записать какой-нибудь забавный случай, который займет место в его мемуарах, но он предпочел продолжать и увлекать все дальше совершенно покоренную аудиторию. Том уже подумывал о том, чтобы позвонить на базу в Квантико и доложить начальству, но как объявить, что Фред, мало того что обращает свое мафиозное прошлое в литературу, теперь пустился в моноспектакли, способные заполнить Цезарь-Палас?