Мактуб. Пески Махруса - [13]

В лучших традициях банальных триллеров на меня напали со спины и, скрутив запястья на пояснице, до боли сцепили наручниками.

Моей первой реакцией было — истошно закричать, и не только истерики ради, а для того, чтобы электронные часы считали мой пульс и записали крик, являющийся сигналом для оперативной группы. Я действовала строго по плану и была готова к внезапному нападению: профессиональная охрана, приставленная ко мне, не позволит ублюдкам Видада или деятелям «Шатров Махруса» нанести вред агенту, для которого они должны были стать спасительной тенью, мгновенно реагирующими хранителями.

Заткнули меня довольно быстро — молчаливые похитители бесцеремонно заклеили мне рот липкой дрянью, напоминающей по ощущениям скотч, и нацепили плотный тканевый мешок на голову. Помню, как удушливая резинка врезалась в шею, не позволяя нормально дышать. Я отчаянно вбирала воздух в легкие, вдыхая через нос, стараясь не паниковать и постоянно напоминала себе, что «все идет по плану». Шершавая ткань насквозь провоняла кровью, слезами и отчаяньем прежней жертвы, чье лицо было объято этим орудием пыток.

После нападения Мааба, мой натренированный организм стал острее реагировать на подобные вторжения в личное пространство, и какая-то часть меня сотрясалась от ужаса, вспоминая каждую грубую, похабную, пачкающую меня манипуляцию «ядовитого любовника». Несколько мучительных секунд я провожу в агонии, вспоминая о том, как смертельный яд несся по венам, парализуя с ног до головы, какой беспомощной, униженной и уязвимой я ощущала себя в тот момент. Нехорошее предчувствие поочередно вспыхивало в каждой клеточке тела, но я старалась расслабиться и помнить, что я должна брать верх над страхом и другими разрушительными эмоциями, присущими жертве и «наживке», но никак не профессиональному агенту.

Крепко удерживая за плечи, меня молча вывели из здания — судя по особому отношению похитителей ко мне, это действительно люди Ильдара, которым он приказал бережно и аккуратно обращаться с «его девочкой». Слишком хорошо я помню стиль завербованных сотрудников «Шатров Махруса» — вот уж кто действительно бы не осторожничал и уже давно бы приструнили меня плетью, пока отчаянно пытаюсь вызволить свои запястья из плотно сомкнутых железных колец.

Раскаленные лучи дневного солнца коснулись моих ключиц — но успели лишь слегка царапнуть, обжечь болезненным прикосновением, прежде чем верные «псы» Видада затолкали меня в нечто, по инстинктивным ощущениям напоминающее мне грузовик. Поскольку я ничего не видела, я определила это по характерному звуку двигателя и материалу, из которого сделан кузов машины.

Когда меня довольно резко поместили внутрь, и я больно ударилась головой об алюминиевую стену фургона, я все ещё даже не подозревала о том, что это — начало конца. Я не боялась, не тряслась от страха и ужаса, представляя оперативную группу, следующую за мной и похитителями во главе с Зейном. Хассан не позволит себе допустить такую ошибку и потерять свою подопечную. У него все под контролем, и мы с ним не раз обсуждали то, что мое «похищение» может случиться в любой момент.

Собственно говоря, этого я и добивалась, бесконечно привлекая к себе внимание Ильдара. Мы просчитывали все варианты: и тот, где он вступает со мной в контакт лично, и тот, где меня скручивают, связывают и увозят в никуда. Я в этом опасном квесте — красивая, но неприкосновенная приманка.

И я даже не слышала голосов этих ублюдков — они совершенно не разговаривали, но я слышала тяжелое дыхание одного из них совсем близко, словно он наклонился к груди и вдохнул аромат моего тела, прежде чем с оглушительным лязганьем закрыть дверь грузовика и сесть в водительский салон. Меня передернуло от мысли о том, что я сейчас совершенно обездвижена и лишена возможности защититься, и любой ублюдок может прикасаться и принюхиваться ко мне, нарушая зону комфорта, к которой я отношусь с особым трепетом.

Бесконечные минуты, проведенные в леденящем забвении и полной прострации, дались мне легко. Я просто ехала в никуда и старалась ни о чем не думать, чтобы не нервничать раньше времени: я не мычала, не плакала, не молилась Богам о спасении, как делала бы любая другая нормальная жертва, которая вдруг осознала, что ее похищают. У таких агентов, как моя охрана, не бывает осечек, они просто не могли потерять преступников из виду или не получить сигнал о том, что я в опасности… к тому же Зейн явно понял, что что-то пошло не так, когда я не вернулась из туалета через десять минут.

Я в безопасности — повторяю мысленно, стараясь не думать о том, что в последний раз я ощущала себя по — настоящему защищенной… ровно полгода назад. Когда сильные руки Джейдана обхватили меня, прижали к горячей груди. Помню, как он медленно покачивал меня, так бережно, мягко, а я мысленно удивлялась тому, как можно быть одновременно таким сильным, беспощадным, хладнокровным, за секунду уничтожить Мааба, и быть совершенно иным со мной. Тепло его рук и жар всего тела Джейдана обхватывали всесильным незримым куполом, надежным щитом, в объятиях которого я чувствовала себя максимально гармонично и безопасно. Но сейчас его рядом нет, и я знаю, что Джейдан не сможет спасать мою задницу вечно.