Несколько месяцев спустя
— Такая ласковая сегодня, tatlim, — ухмыляюсь я, без усилий разгадав её игру. — Хочешь доставить мне удовольствие или снова что-то натворила?
— По-моему я давно не отказываю тебе в удовольствии, — она кладет ладони на мои плечи и тянется к губам с чувственным мурлыканьем.
«Я помню, какие звуки издаешь ты, Ли. Помню, как ты стонешь, теряя контроль над своим телом, как выгибаешься и умоляешь трахать тебя сильнее».
— Не отказываешь, tatlim, — я отстраняюсь, удерживая её лицо за скулы. — Быстро вошла во вкус.
«Почти с первого раза ты была такой, Ли…»
— Почему ты так смотришь? — спрашивает едва слышно, скользнув вопросительным взглядом по моему застывшему лицу. Вряд ли Алиса способна осознать, чего мне стоит удержаться от желания свернуть ей шею. Прямо сейчас. Здесь. Без суда и следствия. Иначе не смотрела бы на меня с растущим волнением, а кричала, умоляя о помощи.
— Как? — голос звучит грубо. Алиса дергается, почуяв неладное и приглушенно стонет, когда мои пальцы сжимаются на её скулах сильнее.
«Наши последние встречи, ты помнишь? Ты часами могла скакать на мне, Ли».
— Как тогда… на озере, — сдавленно выдыхает она, часто и испуганно моргая.
«Если ты такая горячая девочка, может, твоей щедрости и на меня хватит?»
Сука, ты, tatlim. Сука, черт бы тебя побрал.
Закрыв глаза, проглатываю яростный рык, мысленно перегрызая глотку разбушевавшейся кровожадной твари, жаждущей её слез, боли и унижений.
Моя сука. Никто не тронет. Даже я. Расслабив пальцы, резко отпускаю Алису, и отступаю на пару метров назад, поворачиваюсь спиной.
— Амиран… — она опрометчиво делает шаг в мою сторону.
— Нет, не подходи, — стальным тоном приказываю я. — Стой, где стоишь. Я расскажу тебе об истории этих комнат. Хочешь?
— Нет, я хочу уйти, — подавленно отзывает Алиса. — Ты странно себя ведешь.
— Шейх, владеющий дворцом до меня, обустроил этот этаж для провинившихся наложниц и жен, — игнорируя её просьбу, начинаю я. — Раздев догола, он запирал их в этих комнатах, лишая привычных удобств и средств гигиены. Наказание длилось от пары дней до нескольких месяцев. В зависимости от тяжести проступка. Шейх считал, что ничто не собьет с женщины спесь, как отсутствие зеркала, мыла, зубной пасты, шелкового белья, сплетен и секса. Говорят, он хвастался, что его метод работал безотказно, но радость шейха длилась недолго. Во времена переворота он попал под опалу короля и был повешен на главной площади Асада, как и другие заговорщики.
— Несчастных женщин шейха освободили?
— Нет, не успели, — отвечаю безучастным тоном. — Они совершили массовое самоубийство в день казни шейха.
— Здесь? — ошеломленно восклицает Алисия.
— Нет. Их тела выловили из залива следующим утром.
— Какой ужас! — её передергивает от услышанного. — Зачем они это сделали?
— Наверное потому, что любили, — равнодушно пожимаю плечами. — Не смогли жить без своего мужа и господина.
— Это болезнь, психическое отклонение, что угодно, но не любовь, — импульсивно заявляет Алисия.
— Разве? — скептически отвечаю на эмоциональный выпад жены. — Со стороны диагнозы ставить всегда проще. Куда сложнее разобраться в себе. Ты же побежала босиком по пеплу навстречу смерти. Побежала не думая, не оглядываясь, — напоминаю о недавних событиях. — Ради любви?
Она не спешит с ответом. Я слышу её участившееся дыхание, чувствую разрастающийся женский страх. Медленно повернувшись, смотрю в блестящие кристально-голубые глаза, смотрю долго, не отрываясь, и она тоже не смеет отвести взгляд. Алиса уже не сомневается, не догадывается, а точно знает, что очередной её секрет разоблачен.
— Ради жизни, Ран, — всхлипывает с отчаянным надрывом. — Я знала, что ты убьешь его, если …
— Знала? Откуда, Алиса? Я убил его? Выдвинул хотя бы одно из обвинений, по которому ему грозил тюремный срок?
— Одно выдвинул. Самое тяжелое в анмарской системе правосудия.
— Он в тюрьме? — рявкаю я, и вздрогнув, Алисия испуганно жмурится.
— Нет, — она мотает головой, — Амиран… Я не могла сказать… — порывисто прижимается ко мне всем телом, цепляясь пальцами за лацканы пиджака, смотрит в глаза сквозь пелену слез, и снова умоляет: — Прошу тебя. Хамдан ничего плохого не хотел.
— Я отлично видел и слышал, чего хотел Хамдан, — схватив её за плечи, отрываю от себя и грубо встряхиваю. — Ты снова солгала мне, Алиса. Я обещал тебе наказание. Оно начнется прямо сейчас.
— Амиран…, — отчаянно шепчет Алисия, смахивая с щек ручейки слез.
— Снимай одежду. Всю. Ничего не должно остаться, кроме этого..., — подняв с пола упавшую во время наших баталий сумку, рывком дергаю молнию и достав футляр с ожерельем, бросаю к её ногам. — Оно действительно лучшее из коллекции ювелирного холдинга Адама Саадата, но блистать ты будешь в нем здесь. А не на свадьбе сестры.
