Максимальный риск - [32]

Она и правда радовалась, что больше ей не придется беспокоиться о жилье, но после встречи с Ланзо она поступила очень глупо и позволила себе влюбиться в него. Время, когда она работала на него и путешествовала вместе с ним, стало самым счастливым периодом ее жизни. Ее сердце сжалось при воспоминании о том, как они смеялись, долго разговаривали и проводили бессонные ночи, занимаясь любовью.

Она бесцельно бродила по гостиной, выглядывая в окно на рыбацкую лодку, выплывающую из бухты. Через несколько минут вошла Дафна с подносом.

— Я принесла вам перекусить, — сказала она с сочувствующей улыбкой.

— Спасибо. — Джина поколебалась несколько секунд. — Дафна, что случилось с невестой Ланзо? Как она умерла?

Улыбка мгновенно исчезла с лица Дафны.

— Это было страшное несчастье. Кристина и родители Ланзо погибли. — Она торопливо направилась к дверям. — Простите, у меня кое-что осталось в духовке, — пробормотала она и ушла, прежде чем Джина смогла спросить что-то еще.

Ланзо позвонил из Нью-Йорка и сообщил, что ресторан отремонтирован и снова начнет работать на следующей неделе. Он снова позвонил из Майами, чтобы сообщить о своей победе в гонках, и через несколько дней — из Москвы, где он собирался открывать еще один ресторан «Ди Козимо».

Ланзо звонил два-три раза в неделю, и Джина всегда с нетерпением ждала его звонков.

— Везет тебе, — сказала она ему, — ты греешься под солнцем на Карибском море, а в Англии бушуют октябрьские ливни. — Его смех заставил ее улыбнуться, осветив мрак дождливого дня. Почему-то ей проще было разговаривать с ним, когда он находился в тысячах миль от нее. Ее утренняя тошнота постепенно прошла, и она с радостью устроилась на полставки секретарем местного советника. — Я не устаю, — заверила она Ланзо. — Самое сложное, что мне приходится делать, — это ходить в соседнюю комнату за документами.

— Но тебе не надо работать, — протянул Ланзо, выглядывая из окна отеля в Бангкоке.

Ему очень хотелось сесть на первый же самолет в Англию и лично удостовериться, что Джина действительно так хорошо себя чувствует, как утверждала.

— Почему ты не берешь деньги со счета, который я открыл для тебя в банке?

— Я хочу сама за себя платить, — решительно ответила Джина.

Она решила не прикасаться к его деньгам, и ей повезло, что она нашла работу. Она любила ходить по магазинам для будущих мам, выбирать одежду для себя и крошечные рубашки и штанишки для новорожденных, которые она складывала в будущей детской.

Не верится, что беременность проходит так быстро, подумала Джина, проснувшись утром на Рождество и вычеркнув еще одну неделю в календаре. Она должна была родить в конце апреля, и постепенно к ней приходило осознание, что все это реально и скоро она будет держать на руках своего малыша.

Джина ждала, что Ланзо позвонит утром, поэтому отложила обед с семьей и стала ждать у телефона. Он говорил, что на праздники останется в Риме, потому что его новый временный ассистент жила в этом городе. В эти дни он был с головой завален работой, и Рафаэлла согласилась приехать к нему домой, чтобы помочь с бумажной работой.

Джина закусила губу. Может быть, Рафаэлла, которая звучала невероятно сексуально по телефону, когда она однажды сняла трубку вместо Ланзо, помогала ему не только с бумажной работой? У него был бешеный темперамент, и он не мог воздерживаться несколько месяцев.

В животе все сжалось при мысли о Ланзо, занимающемся любовью с другой женщиной, и Джина накинула пальто, чтобы поехать к людям, которые любили ее, а не сидеть наедине со своей ревностью.

Она распахнула входную дверь.

— С Рождеством, cara.

— Л… Ланзо?

Он улыбнулся:

— Ну, уж точно не Баббо Натале[2].

— Я догадалась, потому что на тебе нет красного костюма и длинной белой бороды, — поспешно ответила она. — Что ты здесь делаешь? Я хочу сказать… — Она покраснела, вспомнив, как представляла, что он сейчас с Рафаэллой. — Я думала, ты в Риме.

— Я хотел провести Рождество с тобой.

Джина хотела броситься в его объятия и целовать его, пока он не ответит и не отнесет ее в дом и наверх в постель. Но ее остановила мысль, что ему будет тяжело нести ее теперь, когда она набрала вес, кроме того, его могли совсем не привлекать ее нынешние формы. Поэтому она просто улыбнулась, когда он поднялся по ступенькам.

— Я собиралась на обед к папе и Линде. Здесь почти нечего есть, потому что Дафна уехала к сестре на Рождество, и я сказала ей не набивать холодильник, потому что я буду у родных.

Ланзо пожал плечами:

— Я не жду, что ты будешь менять свои планы из-за меня. Иди к своей семье, увидимся позже.

Джина покачала головой:

— Ты не можешь встречать Рождество один. Пойдем со мной, если хочешь. Я знаю, что Линда не будет возражать, она всегда готовит еды на целую армию. Сара и Хэзел приедут со своими семьями. Будет шумно, но весело. Но если ты не хочешь…

— С радостью, — ответил он. — Твой отец пьет вино? У меня в машине шесть бутылок прекрасного бургундского вина.

Глава 9

Джина уснула на диване. Неудивительно, подумал Ланзо, после такого сытного обеда и игр с племянниками и племянницами. Рождество с ее семьей, как она и предупреждала, прошло шумно, но после первых минут неловкости его удивительно тепло приняли ее отец, мачеха и сводные сестры.