Максим Горький - [9]

О чем писал Иегудиил Хламида? О процветающем в Самаре воровстве, раболепии перед богачами, купеческом самодурстве и бескультурье, о девушках, насильно выдаваемых замуж, об обывательских нравах, диких развлечениях мещан, убогой, бессодержательной жизни самарцев.

Вот одна из горьковских картинок "суровой самарской действительности".

Муж на улице бьет жену. Прохожий вмешивается.

" - Настасья, ступай домой, - скомандовал ей супруг. - И вы, обратился он ко мне, - проходите. Чего тут глаза-то пялить?

И снова обращаясь к жене, он внушительно разъяснил ей:

- А завтра вечером я тебе додам, что не додал... Иди!

- Господин! - обратился он ко мне, - дайте двугривенный! Просил у этой ведьмы - не дала чертовка. А голова у меня...

- Извольте, я дам. Но вот что: сколько вы с меня возьмете за то, чтобы не бить жены завтра?

- То есть как - совсем не бить? - спросил он задумчиво.

- Нет, - вот вы обещали ей завтра еще доколотить ее, так не доколачивайте, а возьмите с меня, сколько следует за это...

- Н-да... Вам, значит, жалко ее, бабу-то?

- Жалко, - сказал я.

- Это пожалуй. И мне тоже жалко - хорошая баба. Шестой год живем душа в душу. Сколько с вас за нее взять? - и он задумался. - Полтину дадите?..

- Извольте...

- Покорнейше вас благодарю. Черт те возьми! Везет мне. До приятного свидания!

- Не будете бить жену завтра?

- Ни-ни! Расцелую чертовку. Господи... чай я не зверь какой, стану ни с того ни с сего терзать человека! Чай жена мне она, Настька-то. Живем хорошо... Иду-с я!

И он ушел...

Как вы полагаете - надул он меня?

Бил он вчера жену или нет?

И как вы полагаете, - сколько бы он взял с меня за то, чтобы не бить жену никогда больше?

Это, конечно, невозможно, но для примера, сколько бы это стоило?"

С сердечной теплотой и душевным сочувствием писал Горький о бедном городском люде, о нещадной эксплуатации рабочих. Силой печатного слова он защищал городскую бедноту, которую всячески обижают и угнетают.

"Если вы на улице встретите интенсивно чумазого мальчика с кипой печатной или чистой бумаги в его руках или на его голове, вы можете безошибочно сказать:

- Вот идет мальчик из типографии!

Мальчик из типографии - совсем особенный мальчик.

Во-первых, он желтоватого цвета - потому что отравлен свинцовой пылью.

Во-вторых, он очень сонного вида - потому что много работает и мало спит.

В-третьих, у него непременно где-нибудь на физиономии, на руке, на шее есть болячки, - это его задело машиной и рану растравил свинец..."

Писателя возмущало царившее в городе бескультурье, тяжелое положение, в котором находился учитель.

"Когда я, - писал он, - встречаю женщину с лицом бледным и утомленным, с темными пятнами под глазами, женщину, которая идет торопливой походкой человека, не имеющего ни одной свободной минутки, и помимо утомления имеет на лице и во всей фигуре нечто, внушающее уважение к ней, - я думаю про себя:

- Это, наверно, учительница...

Затем я вздыхаю и думаю про себя об одном из мучительных видов каторжной работы, о том ее виде, который называется "педагогической деятельностью".

"Что вообще хорошее и важное для города сделало наше богатое купечество, - спрашивал Горький, - что оно делает и предполагает сделать?

Я знаю за ним одно дело - это ненависть к местной прессе и преследование ее разными путями".

И действительно, обличение "сильных мира сего", их семейного произвола, нещадной эксплуатации рабочих, самодурства и беззакония - пришлось не по душе самарским воротилам. Двое рабочих, нанятые за три рубля "обиженным" в фельетоне Иегудиила Хламиды заводчиком, пытались избить писателя. В другой раз обозленный на Хламиду трактирщик, не застав в редакции Горького, набросился с кулаками на редактора.

С первых шагов в жизни и до последних дней Горького волновали проблемы культуры. Он выступил в литературе в то время, когда в России зарождаются декадентские, упадочные течения в искусстве.

Декадентство возникло в атмосфере жестокой политической реакции конца XIX века. Начав с протеста против буржуазного общества, обывательщины, декаденты скоро пришли к пессимизму, мистике, страху перед народной массой. Занесенное в Россию из Франции, декадентство нашло здесь достаточно питательную почву для развития. Русская буржуазия была падкой на все иностранное. Обстановка политической реакции в стране, преследование всякого проявления передовой, революционной мысли, незнание широкими слоями русской интеллигенции путей развития страны и человечества способствовали появлению в России декадентских течений в литературе и искусстве.

Молодой писатель и журналист начал непримиримую борьбу с проявлениями декаданса - индивидуализмом, субъективизмом, пессимизмом, бегством от современности, отрицанием общественной роли искусства: "декаденты и декадентство - явление вредное, антиобщественное, - явление, с которым необходимо бороться", - писал Горький. В то же время он видел сложность и противоречивость декаданса, признавал высокие достижения символистов в области мастерства стиха, с болью в сердце писал о писателях-декадентах как людях с "более тонкими нервами и более благородной душой", которые "плутали в темной жизни", "ища себе в ней чистого угла", "выхода вон из буржуазной клоаки".