Макрохристианский мир в эпоху глобализации - [2]

Ядро и периферия с полупериферией находятся в отношениях неравного, неэквивалентного обмена, так что первое эксплуатирует вторые. Продукция государства ядра настолько эффективна, что является конкурентоспособной и в других странах ядра и таким образом это государство получает первоочередную выгоду от максимально свободного мирового рынка. При этом государство должно быть достаточно сильным для устранения и преодоления внутренних и внешних политических барьеров на пути свободного потока своей продукции, в идеале обладать мировой гегемонией (чего фактически достигли США в 90‑х гг. прошедшего века). Однако лишь только государство становится настоящим гегемоном, оно начинает приходить в упадок и обычно не потому, что теряет силу, а потому, что другие усиливаются4.

Теоретиками мир–системного направления было обосновано, что в современном мире мировая система является первичной относительно национальных государств. Следовательно, мировая экономика, мировые политические институты и процессы имеют собственную логику развития и структурную динамику, так что могут быть моделированы, исходя из методологического принципа структурно–функционального анализа. В мировой системе целостные глобальные структуры все в большей степени определяют параметры ее частей.

Человечество было осмыслено как целостная, динамическая структурно–функциональная социально–экономическая система, которая имеет многоуровневую иерархическую природу и состоит из многих взаимодействующих компонентов, имеющих неодинаковое значение в определении изменений глобальной системы как таковой. Мировая система, соответственно, рассматривается как динамическое взаимодействие экономической, военно–политической и социокультурной подсистем, соотнесенных с демографическими и другими показателями. Движущей силой развития современной мир–системы, в основе которой лежит капиталистическая мир–экономика, является непрерывное, самоподдерживающееся накопление капитала. Ведущая роль в процессе мировой интеграции в последние столетия признается за ведущими в мировом масштабе капиталистическими структурами. С ними связано усиление интеграционных (по принципу дополнительности и неэквивалентного обмена) тенденций в хозяйственной сфере разных стран и регионов планеты5.

Мир–система предполагает выделение «мир–системного ядра» — группы наиболее развитых и богатых стран Запада и Дальнего Востока, «полупериферии» — стран среднеразвитых, и «периферии» — бедных и отсталых аграрно–сырьевых государств с низкими, а то и отрицательными показателями темпов развития. В стадиальном отношении первые, в целом относящиеся к «золотому миллиарду», вышли или на наших глазах выходят на уровень информационального общества, вторые остаются на стадии индустриального общества (характерного для первых в XIX — большей части XX вв.), а третьи — частично находятся на примитивной индустриальной стадии, однако демонстрируют широкое, во многих случаях преобладающее, присутствие доиндустриальных систем производства, доанклавного наличия раннепервобытного охотничье–собирательского уклада включительно.

Распределение мира на ведущие информациональные страны мир–системного ядра и прочее человечество непосредственно определяется новейшим международным разделением труда. Глобальной экономике присущи взаимозависимость, асимметричность, регионализация и выборочная включенность в ее сеть стран и их экономических секторов. Архитектура глобальной экономики отражает асимметрично взаимозависимый мир, организованный вокруг трех ведущих регионов. Он все больше поляризуется по оси противостояния между преуспевающими, информациональными, богатыми и обездоленными, бедными регионами.

Вокруг мир–системного треугольника (богатство, власть и технология) организуются другие регионы мира по иерархическому принципу в асимметрично взаимосвязанную сеть, конкурируя между собой за привлечение капиталов и новейших технологий. Объемы торговли и инвестиций одновременно возрастают внутри т. наз. триады (США, Япония, Европейский Союз) и в любой из ее составляющих. Другие области постепенно маргинализируются. Вследствие этого внутри мир–системного ядра наблюдается экономическая взаимозависимость, лишенная элементов гегемонии. Разные типы капитализма, существующие в трех отмеченных регионах, и составляют причину отличий в экономическом развитии, порождая конфликты и сотрудничество, различия и сходство6.

Среди трех доминирующих центров — Северная Америка, Объединенная Европа и Азиатско–Тихоокеанский регион — последний является наиболее уязвимым, поскольку больше, чем первые, зависит от краткосрочных инвестиций и открытости рынков других регионов. Это наглядно продемонстрировал восточноазиатский валютно–финансовый кризис 1997–1998 гг. Но переплетение экономических процессов, имеющее место в этой тройке, делает их судьбы практически нераздельными. Так, указанный кризис, содействуя оттоку капитала из Азиатско–Тихоокеанского региона в два других центра мир–системного ядра, преимущественно в США, что пошло последним на пользу, вместе с тем сузил его рынок, что отрицательно отразилось на экономике самих США. Важно также отметить, что отдельные страны–полупериферии и периферии включаются в глобальное экономическое разделение труда именно путем интенсификации своих связей с одним из трех доминирующих регионов и их лидеров, которые принадлежат к «большой семерке».