Македонский Лев - [113]

Дерая взяла ее за руку. — Ты больна, Тамис? Я никогда не слышала, чтобы ты говорила так.

— Я не больна. Я умираю, Дерая. А ни одно из моих дел так и не завершено. Иногда я сомневаюсь, завершим ли мы когда-нибудь то, что начали. Я так устала от всего этого. Я совершала страшные поступки… страшные. Я думала, что поступаю умно. — И тогда она засмеялась с призвуком сдерживаемого хрипа, который завершился целой очередью истошного кашля. Она прочистила горло и сплюнула в розовый куст. — Взгляни на меня! Тамис Прекрасная! Уже и не верится, что мужчины когда-то желали меня.

— Что тебе снилось? — спросила Дерая.

— Снилось?

— Ты сказала, что тебе снился первый муж. Расскажи об этом.

— Я видела во сне, как здорово быть любимой, чувствовать на себе прикосновения, ласкать и быть ласкаемой. Видела всё, что потеряла — все свои ошибки и утраты.

— Покажи мне! — шепнула Дерая, положа ладони старухе на голову. Тамис расслабилась, и Дерая скользнула в ее подсознание и увидела молодую Тамис, стонущую под могучим бородатым мужчиной. Дерая не наблюдала за сценой, а воспарила высоко над ней, кружа в воздухе, высматривая… разыскивая. Наконец она увидела ее, женщину в темном плаще. Та смеялась и указывала пальцем на извивающуюся пару. Дерая перенеслась ближе. Женщина была не одна, темные фигуры окружали ее.

Дерая вернулась в прохладу рассветного сада. — Это был не сон, Тамис; то была женщина, о которой я рассказывала. Она пришла к тебе, наполнив твое сознание мороком.

— Чушь. Я бы ее заметила. Я еще сильна! — запротестовала Тамис. — Почему ты пытаешься унизить меня?

— Я не пытаюсь, — ответила Дерая. — Клянусь тебе. Мы под нападением, Тамис. Но почему именно сейчас?

— Рождение Темного близко, — прошептала Тамис. — Очень близко. Может быть, через год, и уж наверняка через два. Действительно ли она побывала у меня в голове?

— Да. Мне жаль.

— Это не важно. Все силы уходят, — Тамис вздохнула. — Я хотела бы научить тебя большему, но не могу. И однажды ты возненавидишь меня. — Слезы покатились у нее из глаз.

— Ты многому научила меня, подруга… моя дорогая подруга. Как же я могу когда-либо возненавидеть тебя?

— Видела женщину? Так вот, это своего рода воздаяние, — сказала Тамис. — Однажды ты поймешь, за что. Но скажи мне, где Парменион?

— Он в Сузах. Царь Царей вознаградил его лучшим скаковым жеребцом за победу в Месопотамии.

— Он будет втянут в битву за Македонию, — сказала Тамис. — Там теперь средоточие всего. Все силы брошены туда, в это место. Отправляйся туда! Отправляйся сейчас! Увидь это. Почувствуй это!

— Я не могу уйти сейчас. Я беспокоюсь за тебя, Тамис.

— Слишком поздно для беспокойства, дорогая моя. Будущее нависло над нами. Грядет Темный Бог.

— Но мы все еще способны остановить его?

Тамис пожала плечами и посмотрела в сад. — Взгляни на розы. Их здесь сотни. Каждый год расцветают тысячи бутонов. Если бы я попросила тебя срезать и засушить их всех, чтобы остался только один совершенный цветок, а все остальные кусты так и остались зелеными, ты бы смогла это сделать?

— Думаю, да, но это отнимет у меня все силы.

— А если я попрошу тебя засушить все розы в мире, чтобы один куст произвел на свет один-единственный совершенный цветок?

— О чем ты, Тамис?

— Отправляйся в Македонию, моя дорогая. А я буду сидеть и смотреть, как растут розы.

Дерая воспарила над храмом и направилась на запад, перелетая через горы Фракии и долины рек Нестус, Стримон и Аксий. Паря в чистом голубом небе, она успокоила сознание, закрыв глаза духа и отдавшись ритмам силы, пульсировавшим на земле внизу. Она почувствовала, как ее относит на юг, через море и ниже, к хребтам гор. Она летела все ниже и ниже. Прямо под ней группа всадников преследовала льва. Он бежал к скалам и вскоре скрылся от преследователей, развернулся и уже сам приготовился напасть. Один из охотников, симпатичный молодой мужчина с черной бородой, отъехал далеко вперед от основного отряда. Он галопом направил коня к скалам и соскочил наземь с легким охотничьим копьем в руке. Лев напал, но охотник не запаниковал и не побежал. Припав на колено, он поднял свое копье и стал ждать нападения льва.

Дерая стрелой понеслась ко льву.

Македония, лето, 359й год до Н.Э.

Филипп резко осадил коня, как только увидел затаившегося за скалами льва. Азарт охоты распалял его, заразительный дух опасности опьянял — как всегда — сильнее, чем вино. Он легко соскользнул наземь, короткое метательное копье поднято наизготовку в правой руке, железный наконечник заточен до бритвенной остроты.

Годы, что прошли после убийства Птолемея, были благосклонны к Филиппу. Он уже не был худеньким мальчишкой: теперь принц являл собой широкоплечего могучего мужа с коротко остриженной черной бородой, которая сверкала как шерсть пантеры, обрамляя его лицо. В двадцать три Филипп Македонский был в самом расцвете сил.

Когда Пердикка занял трон, Филипп впервые за много лет познал мирную жизнь. Он переехал на юг от нынешней столицы в царское имение неподалеку от древней столицы, Айгаи, и там купался во всех удовольствиях, которыми обычно наслаждались знатные македонцы — охота, женщины и вино. Но из всех развлечений именно охота больше прочих горячила ему кровь. Медведи, волки, олень, дикий буйвол, вепри и леопарды — Македония была полна охотничьей дичи.