Махно. Полковая казна - [54]
В этот вечер в биллиардную заехал и Владимир Леонтьевич. Мы как обычно решили поговорить с ним о его непростой судьбе. Но этого не случилось, на то она и судьба, что бы делать все по своему сценарию.
Примерно через час позвонила Оксанка. Единственное, что я мог понять сквозь ее слезы, это были слова «беда» и «горе».
Когда я приехал к Юркиному дому, то увидел, что весь двор полон машин с мигалками как милицейских, так и скорой помощи и даже пожарных машин. Окна квартиры, где жил Юрка были выбиты, а кирпич вокруг окна кухни покрыт копотью.
Сидя в машине, я наблюдал за всей этой вакханалией. Сначала из подъезда вынесли на носилках одно тело, затем вынесли носилки на которых лежало что-то бесформенное. Потом два санитара вывели под руки Оксанку и посадили ее в скорую помощь, которая, включив сирену, стала выбираться со двора, сквозь стоявшие машины. Я последовал за «скорой». Как я и предполагал, Оксанку повезли во вторую клиническую больницу на улице Ленина.
Ее завели в приемный покой. Я немного выждал, что бы убедиться, что с ней не будет сотрудников милиции, и пошел в приемное отделение. Славик проходил здесь практику, и мы частенько устраивали с «сестричками» из реанимации ночные оргии, по этой причине я хорошо знал расположение помещений в больнице. Нашел я Оксану в отдельном боксе. Бедная девочка лежала на кушетке с широко раскрытыми глазами, и тихо подвывала жалобным голоском.
Увидав меня, она не закричала, как я предполагал, а зашептала,
– Никита, они оба мертвы-.
– Оксана, расскажи, что случилось?, – спокойно проговорил я.
Набрав в грудь побольше воздуха, она сначала задержала дыхание, а потом, сбиваясь на рыдания и всхлипы рассказала следующее,
– Юра, как обычно напился и полез за своим пулеметом. Накануне я перепрятала ящик с патронами. Он начал кричать на меня, требуя, чтоб я отдала ему патроны. Я закрылась в спальне. Вдруг, раздался звонок в дверь. Юра, как закричит: «Врешь, не возьмешь», и тут что-то тяжелое упало на пол, затем еще что-то упало. Я вдруг поняла, что он бросил гранаты. Я упала на пол и закатилась под кровать. В этот же момент, почти одновременно раздались два взрыва. Минут через пять, набравшись смелости, я вышла из спальни. Все было в дыму, кое-где горела мебель. В коридоре лежало, обезображенное и изуродованное взрывом тело Юры, входная дверь разлетелась на куски. А в подъезде лежит Сережа. Я набрала тебя по телефону, и потеряла сознание. Когда я очнулась, то увидела перед собой доктора с ваткой и нашатырем. Потом приехали менты. Они записали мои данные, после чего врачи привезли меня сюда – .
– Я понял. Слушай и запоминай. Про пулемет ты узнала накануне, когда он его положил в коридоре. Когда он уснул, попыталась сбежать, но не нашла ключи. Тогда спрятала патроны, что бы он тебя не убил. А сегодня целый день пряталась под кроватью. Он и не помнил, что ты у него в квартире. Все, больше ты ничего не знаешь. Завтра я пришлю кого-нибудь из девчонок, они тебя заберут, – проинструктировал я ее, а самому в голову лезли кадры из фильма «Семнадцать мгновений весны», когда Штирлиц, ведя по коридору гестапо радистку Кэт, инструктировал ее: «Слушай девочка, слушай и запоминай…».
На следующий день, когда позвонил Зифар, я рассказал ему о трагедии.
Похоронили мы их на Южном кладбище. Братья Черкашины подобрали им спокойное место не далеко от Валентина и Олега, и взяли на себя все хлопоты по организации похорон. Поминки организовали у меня в кафе. Народу было не меряно. Был на поминках и Владимир Леонтьевич.
Когда все разошлись, мы сели с ним у меня в кабинете и под коньяк он продолжил повествование о своей нелегкой судьбе. По сравнению с теми перипетиями, которые выпали на его голову, наши проблемы были просто детскими шалостями.
Война. 1942 год. Ленинград, Ржев
«И ежели останешься живой,
гуляй, рванина, от рубля и выше».
В. Высоцкий
Глава 1
Самой первой штрафной ротой во время Великой Отечественной войны была сформирована отдельная штрафная рота 42-й армии Ленинградского фронта. Рота была сформирована двадцать пятого июля сорок второго года, за три дня до знаменитого Приказа № 227 (неофициально названного «Ни шагу назад»). В составе сорок второй армии она воевала до начала октября этого же года. Это было, если можно так выразиться, экспериментальное штрафное подразделение. Необходимость его создания была вызвана тяжелым положением, сложившимся в тот период на позициях сорок второй армии.
Рота была сформирована из сидельцев Ухто-Печорского исправительного лагеря. Добровольцами нас записалось двести пятьдесят человек, но сто сидельцев не прошли по разным причинам. Кто по здоровью, кто по возрасту, а кто и по статье, по которой отбывал срок. В последствие численность штрафных рот составляла двести пятьдесят человек, а когда прибывал новый эшелон с заключёнными, то рота по численности личного состава превышала обычный стрелковый батальон.
Что за народ тут был? Были и политические, были бандиты, и уголовники-рецидивисты, и просто воры. Это уже позднее, из тыла стали прибывать и несправедливо пострадавшие. Опоздание на работу свыше двадцати минут считалось прогулом, за прогул судили, и срок могли заменить штрафной ротой. Причиной отправки в штрафную роту из фронтовых частей могло быть «невыполнение приказа, проявление трусости в бою, оскорбление старшего начальника, драка, воровство, мародёрство, самоволка, а может, просто ППЖ комполка не понравился боец, и прочее и прочее».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не пытайтесь вызвать демонов. Кто знает, придёт ли сквозь портал именно тот, кого вы ждёте…
Викинг Альрик и его собратья — «ледовые пираты». Всю жизнь они занимаются тем, что перевозят огромные глыбы льда из вулкана Этны в Адриатику. Слава об Альрике и его команде мчится по свету быстрее, чем летящий по волнам драккар. О «ледовых пиратах» узнал венецианский дож, искавший тех, кто выполнит непростую задачу — доставит в Венецию мощи святого Марка, одного из четырех евангелистов. Храбрые викинги пускаются в рискованное приключение. Но то, что ожидает их в александрийской сокровищнице, опаснее всего, с чем они когда-либо сталкивались.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)