Махно. Полковая казна - [42]

Из зала доносились голоса: – Вы посмотрите, реально, как пьяные, вот это мастерство – .

Мы, за кулисами, хохотали до упада. Если б вы знали, что они действительно напились «в зюзю», вы бы не так аплодировали, подумал я.

После концерта, застолье переместилось в банкетный зал, куда Борька уже привез стриптизерш. Долго просто созерцать на прелестных юных дев быстро надоело и мы решили переместится в банный комплекс, с целью получить эстетические и физические удовольствия одновременно. Борька повез девчонок на своей машине, а мы поехали на «Волге» Вадима.

В районе оперного сквера, машина вдруг заглохла. Оказалось, кончился бензин. Время глубоко за полночь. Присмотревшись, мы увидали «Волгу», стоящую возле Горисполкома. Дружной компанией, с канистрой и шлангом в руках мы подошли к машине, в которой сидел водитель.

Миронов и Ширвиндт подошли к водительской двери, – Здрасьте, вы нас узнаете?, – еле подбирая слова, проговорил Миронов.

Водитель от неожиданности только кивал головой.

– Понимаете, мы тут встали, – опять заговорил Андрей. Его отодвинул Вадим,

– Подожди, давай я, – то же малопонятно начал Вадик, – Братан, дай я у тебя отсосу, – промямлил он.

Водитель моментально изменился в лице и уже хотел сказать, наверное, что-то грубое.

И тут на помощь пришел Ширвиндт, который уточнил, – Бензина, дружище. Наша лайба высохла-.

– Ну конечно, – с облегчением выдохнул водитель и сам нацедил нам в канистру бензина.

А Ширвиндт сказал, словами героя из фильма «Ирония судьбы, или с легким паром»: – «Я же говорю, что я никогда не пьянею» – . Хохоча, мы дошли до машины, залили бензин, и поехали в баню.

Вот такое знакомство состоялось у нас с этими талантливыми, великолепными и веселыми актерами.

Глава 7

Утром я нашел у себя в кармане контрамарку на две персоны, на все спектакли театра комедии с автографами Миронова, Ширвиндта и Державина. Почему то сразу вспомнил за Владимира Леонтьевича и поехал к нему на работу.

На работе его не оказалось, секретарь сказала, что он заболел. Я поехал к Махно домой.

Дверь открыла миловидная женщина.

– Здравствуйте, Вы наверно Агата Николаевна? А я, Никита, – проговорил я.

– Ой, это Вы, Никита? Володя много о Вас рассказывал. Проходите, – мелодично сказала она.

– Кто там, Гася?, – это уже Владимир Леонтьевич, подал свой голос.

Я вошел в комнату, Махно лежал на диване, под пледом, рядом на табуретке лежала куча лекарств. Вид у художника был не важнецкий, под глазами темные круги, губы синевато-лиловые.

– Что, это Вы, Владимир Леонтьевич, болеть вздумали? Я Вам контрамарку принес на все спектакли московского театра комедии. И даже, с автографами артистов. Вот посмотрите, – и я вручил ему контрамарку. Он внимательно взгляну, и его брови поползли вверх.

– Гася, ты только посмотри, чьи автографы!, – передал он картонку жене. Она взглянула на нее и всплеснула руками,

– Не может быть, это же Миронов, Ширвиндт и Державин – улыбаясь, говорила она, – Только вот воспользоваться, к сожалению, мы не сможем. У Володи предынфарктное состояние, а врачи только разводят руками. Говорят, что в кардиологии нет мест, – вдруг погрустнев тихо сказала она.

– А какой все же диагноз, – спросил я.

– Да, вот, они даже медкарту оставили, говорят, пусть будет у вас вместе с анализами и кардиограммой, вдруг придется скорую вызывать, – сказала она.

Я взял карту, прочитал, но, конечно, ничего не понял. Но набрал номер телефона Славика, вечного студента-медика. Славка ответил почти сразу

– Привет, хорошо что ты меня застал, а то я уже был в дверях, что-то срочное?, – спросил он.

Я объяснил ситуацию и зачитал диагноз из мед карты. После недолгого молчания к телефону подошла его мама, профессор медицины в области кардиологии.

– Никита, зачитайте еще раз диагноз, – попросила она. Я прочел еще раз.

– Диктуйте адрес, я сейчас высылаю бригаду реаниматологов. Пусть пациент лежит, и ни в коем случае не встает, – строго сказала она, – Почему его не госпитализировали с таким диагнозом? – это были уже ее мысли вслух.

Буквально через пятнадцать минут в дверь позвонили, и Агата Николаевна впустила в квартиру медиков. Те деловито измерили давление, сделали кардиограмму и попросили хозяйку собрать все необходимое для госпитализации, – Мы забираем пациента в больницу, – коротко сказали они.

– Куда вы его повезете?, – спросила она.

– В областную больницу, в кардиологию. Вы можете поехать с ним – предложили они.

Оказалось, что Махно был на грани обширного инфаркта, и вряд ли бы выкарабкался. Анна Анатольевна (мама Славика), потом, сказала Агате, чтоб они на меня молились. Если бы я не проявил инициативу, то до утра наш художник, вряд ли бы дожил.

Почти каждый день, я навещал его в больнице и привозил все необходимое. В итоге общих усилий, через двадцать один день, «подремонтированного» Леонтьевича выписали. Мы приехали вместе с Агатой Николаевной забирать его из больницы. Анна Анатольевна, лично, вышла провожать. Я подарил ей букет цветов, который купил по дороге в больницу. Они дружески попрощались, и мы уехали.

Глава 8

Дома, у хозяйки уже был испечен домашний торт, и мы просидели за чаем до самого вечера. Я уже собирался уходить, когда Владимир Леонтьевич сказал