Махно. Полковая казна - [29]

В тридцатых годах, Ленинград уже обрел статус «города-музея», в нем накрепко «законсервировалось» прошлое, отчего он никогда не воспринимался как город исключительно советский. Не многие помнят, что Невский проспект назывался тогда, "Проспект 25 октября", но местные продолжали называть его Невским, и даже кондукторши в трамваях, объявляли двойное название остановок – например: Улица Восстания – Знаменская, проспект Володарского – Литовский, и так далее. Почти все улицы ленинградцы назвали по старым названиям, хотя они были давно переименованы. И даже приезжие, только освоившись в Ленинграде, уже начинали называть улицы по-старому.

В те годы это был город еще не вымершей окончательно русской интеллигенции, город, сохранивший традицию русской культуры. Это был город Мандельштама и Ахматовой, Хармса и Введенского. Отчасти, это запечатлелось в его внешнем облике – исторический центр Ленинграда был практически не тронут большевиками. Но Ленинград вовсе не был мертвый город, скорее, он на время затаился и уснул, что, наверное, и дало повод Мандельштаму воскликнуть:

"В Петербурге мы сойдемся снова,

Словно солнце мы похоронили в нем."

Вместе с тем, в быту, в обыденной жизни Ленинград все же нес в себе многие характерные черты советского города тридцатых, которые на фоне четко запечатленной на нем печати прошлого, воспринимались, пожалуй, ярче и выразительнее, чем где бы то ни было еще.

В облике тридцатых годов совершенно очевидно сказывался, и дух тех годов. Например, в новостройках, появившихся в центре Ленинграда. На улице Рубинштейна в начале тридцатых годов был построен знаменитый дом-коммуна "Слеза социализма", еще, напротив Петропавловской крепости, появился тоже дом-коммуна, известный как "Дом политкаторжан". Коснулись новшества, и Зимнего дворца, его большевики перекрасили в красный цвет, перекрасили плохой краской, которая почти сразу облезла. Так что вкрапления большевизма, появлялись даже в центре. Но, главные перемены – это пласты внутренней жизни в коммунальных квартирах, в псевдо коммунах тридцатых годов, в стилистике поведения, в стилистике одежды, которая резко отличалась от истинной петербургской культуры.

С точки зрения одежды, средний ленинградец тех лет был одет бедно. Бедно, потому что еще не были отменены карточки, их отменили только в тридцать пятом году.

Хотя появились и роскошные магазины. Например, был открыт знаменитый магазин, на Невском проспекте, в доме 12, получивший название "Смерть мужьям", кстати, он впервые открылся еще до революции и имел такое же название. На том месте, впоследствии была знаменитая трикотажная фирма. Магазин открылся, но шить в нем вещи можно было только по так называемым талонам, так что для простого обывателя, практически это было невозможно.

Модны были очень простые вещи, то есть мода была простая и демократичная. Но демократизм проявлялся не потому, что это был стиль жизни, а оттого, что это было нищенское существование. Большинство девочек ходили в халатах, в сатиновых халатах, с белыми воротничками, а под халатом можно было видеть ситцевое или фланелевое платье. Женщины обычно ходили в саржевых юбках, хотя пределом мечтаний было крепдешиновое платье, а на ногах – кожаная натуральная обувь.

Но, обычно, довольствовались хождением в парусиновых туфлях и парусиновых ботинках, которые чистили зубным порошком. На танцплощадках от этого оставались следы. Были в обиходе и резиновые туфли с голубой каемочкой и застегивались они на пуговку. А зимой носили боты из толстого сукна, и в них можно было туфли вставлять.

Воистину нужно было быть гением, чтобы суметь одеться в то время в Ленинграде. Ткань, которая была в продаже, представляла собой настоящую паклю, в которой даже нитки не держались. И за это надо было еще и платить.

Но везде ощущался оптимизм, ощущался и в официально трактуемой моде, она носила чисто спортивный характер, это очень любопытно. Такой стиль спортивной женщины, спортивной, молодой, яркой, лишенной косметики, но красивой от своей молодости, это действительно стилистика тридцатых годов. Кстати, такая же мода была популярна и на Западе.

Кино было наиболее популярным видом развлечения того времени. Это уже была норма городской жизни, норма городской культуры. Этому в большой мере способствовала киностудия «Ленфильм», в тридцатых годах имела название «Союз-кино». Одним из первых фильмов, этой студии, был «Чапаев». Новые фильмы выходили на экраны не чаще одного раза в год, но какие это были замечательные фильмы. Только «Веселые ребята» чего стоили. Активно шло строительство новых кинотеатров «Рот-Фронт» и «Гигант».

Появился и джаз, чему активно поспособствовал Леонид Осипович Утесов (Лазарь Иосифович Вайсберн).

В те времена были очень распространены гостевые визиты, и, как правило, сопровождались они застольем и, естественно, потреблением спиртных напитков, что, в общем-то, было нормой жизни.

С едой в Ленинграде дело обстоят еще хуже, чем с одеждой, если это вообще возможно. Мясные магазины, почти все располагались в подвалах, ниже уровня мостовой, были похожи на гроты, и источали крайне неприятные запахи. Люди с продуктовыми карточками, толпились, ожидая своей очереди, за плотным занавесом из мух, испускающих легкое жужжание.