Махабхарата. Книга I. Адипарва - [111]

И Бхишма тогда вместе с сыновьями Панду взял его в учителя. Приведя всех своих внуков и принеся различные богатства, о царь, он по установленным правилам отдал их Дроне в ученики. И тот могучий стрелок из лука принял кауравов к себе в ученики. И, приняв их всех, Дрона, обрадованный в душе, оставшись наедине с ними, сказал тогда им, севшим у его ног: «У меня в сердце есть одна заветная цель. Обещайте по правде мне, о безупречные, что она будет исполнена вами, когда вы постигните искусство владеть оружием».

Услышав это, кауравы погрузились в молчание, о владыка народов, но Арджуна, укротитель врагов, обещал тогда (исполнить) все. И Дрона, нежно обняв Арджуну и целуя его в голову все снова и снова, зарыдал от радости. Могучий, он обучил тогда сыновей Панду владеть различными видами оружия — божественными и человеческими. И другие царевичи, собравшись вместе, о бык из рода Бхараты, пришли тогда к Дроне, лучшему из дваждырожденных, чтобы обучаться военному искусству. Пришли и вришни, и андхаки, и царевичи из различных стран; также пришел к Дроне и (Карна), приемный сын Радхи из касты сутов. Состязаясь с Партхои, сын суты ни в чем не уступал ему. Пользуясь покровительством Дурьйодханы, он пренебрегал пандавами.

Так гласит глава сто двадцать вторая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 123

Вайшампаяна сказал:

Между тем Арджуна проявлял большое усердие в служении учителю и прилагал крайние старания, чтобы (овладеть) военным искусством. И он сделался любимцем Дроны. Тогда Дрона позвал повара и сказал ему наедине: «Ты никогда не должен давать Арджуне пищу в темноте»[686]. Как-то однажды, когда Арджуна ел, поднялся ветер и погасил горевшую лампу. Но Арджуна продолжал есть пищу, и рука величавого от постоянного принятия пищи не отклонялась от его рта. Решив, что это происходит от привычки, пандава стал упражняться в стрельбе и ночью. И Дрона услышал звук его тетивы, о Бхарата! Встав, он подошел к нему и, обняв его, сказал: «Я постараюсь сделать так, что не будет в мире другого держателя лука, равного тебе, говорю тебе правду». Затем Дрона стал обучать Арджуну искусству сражаться на колесницах и на слонах, на конях и на земле. Дрона обучил пандаву сражаться мечом и палицей, метать копья и дротики, а также действовать при смешанных сражениях.

Увидя его искусство, цари и царевичи, желавшие овладеть военной наукой, тысячами стекались туда. Затем, о махараджа, к Дроне явился Экалавья, сын Хираньядхануса, царя нишадов. Но он, знаток закона, подумав «это нишадец», не принял его к себе в ученики по стрельбе из лука из уважения к своим (ученикам). А тот укротитель врагов, припав головой к стопам Дроны, удалился в лес. Сделав из глины изображение Дроны и оказывая ему как учителю высокие почести, он стал сосредоточенно заниматься стрельбой из лука, проявляя большое усердие. Исполненный высочайшей веры и глубокого напряжения он достиг наивысшего искусства накладывать стрелу, прицеливаться и пускать ее.

И вот однажды с разрешения Дроны все кауравы и пандавы, сокрушители врагов, выехали на колесницах на охоту. Случайно, о царь, за пандавами последовал тогда один какой-то человек, взяв с собою (охотничьи) принадлежности и собаку. И когда все они бродили там, желая исполнить каждый свое дело, собака та, беспечно рыща в лесу, набрела на нишадца. Заметив нишадца, черного (видом), с телом, вымазанным грязью, со шкурой черной антилопы (на плече), собака с лаем остановилась неподалеку от него. Тогда он, показывая ловкость во владении оружием, выпустил, как будто разом, семь стрел в пасть лающей собаки. А собака с пастью, наполненной стрелами, пришла к пандавам. Увидев ее, доблестные пандавы пришли в крайнее изумление. И при виде такой высокой ловкости попадания в (цель) по звуку, они все устыдились и прославили (искусство нишадца). Затем пандавы стали разыскивать в лесу того (стрелка) и увидели, о царь, обитателя лесов, беспрерывно выпускавшего стрелы. И, не узнав его, безобразного на вид, они спросили его: «Кто ты и чей ты будешь?».

Экалавья сказал:

Узнайте во мне, о герои, сына Хираньядхануса, повелителя нишадов, и ученика Дроны, изучившего науку владения луком.

Вайшампаяна сказал:

Узнав, что это действительно был он, пандавы потом вернулись и рассказали Дроне все о чудесном происшествии. А Арджуна, сын Кунти, о царь, размышляя об Экалавье, учтиво сказал так Дроне, встретившись с ним наедине: «Ведь (как-то однажды), обняв меня, когда я был один, ты сказал мне с любовью такое слово:,Не будет у меня ученика, лучшего, чем ты". Но почему же тогда у тебя есть еще другой ученик, могучий сын царя нишадов, который превосходит меня и даже (всех) в мире?».

Дрона же, подумав с минуту, принял решение и, взяв с собою Савьясачина, отправился к нишадцу. И он увидел Экалавью, с телом, покрытым грязью, со сложенными как у отшельника волосами, одетого в лохмотья, с луком в руке и беспрерывно выпускающего стрелы. А Экалавья, завидев приблизившегося Дрону, подошел к нему и, обняв (его ноги), припал головой к земле. И, как надлежит, почтив Дрону, тот нишадец объявил себя учеником его и остановился перед ним, сложив почтительно ладони. Тогда Дрона, о царь, сказал Экалавье такое слово: «Если ты мой ученик, то немедленно уплати мне плату». Экалавья же, услышав то, довольный сказал так: «Что же я должен дать, о великий! — пусть прикажет учитель. Ведь у меня нет ничего такого, чего нельзя было бы отдать учителю, о лучший из знатоков вед!». Ему отвечал (Дрона): «Отдай же мне большой палец твоей правой руки». И Экалавья, всегда преданный справедливости, держа свое обещание, с веселым лицом и неопечаленной душой отрезал, не раздумывая, свой большой палец и отдал его Дроне. Вслед за этим нишадец (остальными) пальцами натянул (лук), но он уже не был так быстр, кaк прежде, о владыка мужей! И тогда Арджуна обрадовался всей душой и стал свободен от лихорадки ревности. А Дрона оказался верным своему слову: никто другой не мог превзойти Арджуну.