Магомед, Мамед, Мамиш - [44]

- Очень понравилось гостям. Правильно ты поступил, что работаешь там. Отовсюду в республике видать!

- Я его туда устроил. "Ну вот, началось..."

- И сказал: "Поступай в институт, учись!" И про-писал. Проявит усердие, еще помогу.

- Очень хорошо делаешь, Хасай! Помощь рабо-чим - первейшая наша обязанность! "А сам-то ты прописан вообще где-нибудь?"-сказал бы ему Мамиш, если б знал, что Хуснийэ-ханум в од-ну из вспышек выписала Хасая из углового дома и жи-вет он теперь, не ведая о том, без прописки: ни там не прописан, ни здесь, в микрорайоне, квартира ведь на Рену куплена!.. Хасаю взгрустнулось вдруг. "Сейчас именем Гюльбалы спекульнет!" И Хасай вспомнил сына. Оборвалась, сломалась ветвь Бахтияровых, его ветвь! Пока Октай подрастет, пока то да се, а тот был его первенец, его плоть!

- Какого сына я потерял, Джафар! Какого сына!.. Клеветники всякое о нем говорят, очернить пытаются, но я знаю, я чувствую, это был настоящий человек!

- Ничего не поделаешь, такова жизнь! - Еще, чего доброго, заплачет Хасай, а Джафар этого не любит, не выносит слез, особенно мужских.- Да,- перебивает он Хасая,- давно мы с тобой 'не сидели по-семейному. В последний раз... Когда мы в последний раз виделись?

- Не помнишь? У меня же, вот здесь, но это было очень давно... Тогда, помню, смеялись мы... Ну да, я рассказывал об Амираслане.

А было так: сидели у Хасая, и он рассказывал Джафару, и тот, кто рассказывает, хохочет, и тот, кто слуша-ет. "Сижу я у себя,- рассказывает Хасай,- вдруг при-ходит ко мне молодой, хорошо одетый человек и гово-рит: "Я не скажу, кто меня послал, кто мой покрови-тель, если скажу, возражать не будете, сразу на ва-кантное место примете!" Я опешил, но виду не подал, думаю про себя: раз знает о вакансии, только вчера я ее получил, место теплое, значит, человек он сведущий.

Давай, думаю, рискну, не буду расспрашивать, кто и что, а приму. Парень, вижу, смекалистый, с достоинст-вом, на него можно положиться, не подведет. Пиши, го-ворю ему, заявление! Он встал, учтиво поклонился, ру-ку мне жмет. Я, говорит, оправдаю ваше доверие! И по-дает уже написанное заявление. Я сбоку резолюцию: "Оформить". А спустя месяц приходит он ко мне с кон-вертом... Рена, завари свежий чай.- "Не надо при ней",- думает Хасай.

"А я предысторию эту не знал",-говорит ему Джафар.

"Эх, Джафар, многого ты не знаешь!" "Что же дальше?"

"А дальше приносит мне этот молодой человек кон-верт. "Что это?"-спрашиваю. Вижу, молчит, стесня-ется вроде. "Что это?"-спрашиваю снова. Пальцами чувствую, деньги! "Знаешь, как это называется? За такие вещи по головке не погладят!" Строго говорю ему, а он молчит, а я еще больше распаляюсь. "Это,- говорит он мне,- за доброе ваше отношение, за дове-рие". Решил я, что надо по-тихому уладить, по-умно-му. "Садись,- говорю ему.- За доброе отношение ко мне спасибо". Он сел, а я спрашиваю: "Жена есть?" "Есть". Как в "Аршин мал алане". "Дети есть?" - "Есть".-"Эти деньги,-говорю ему,-я дарю тебе. Пойди и от моего имени купи жене, что ей захочется. Выпишу тебе специальный пропуск, пойди и приобрети в нашем магазине. И детям от меня подарки купи". Как рак красный стоит. "Что ж,- сказал он,- пусть будет по-вашему". А потом вы, Джафар-муэллим, меня к се-бе вызвали и спросили: "Жена есть?.." И я тотчас по-нял, что вы и есть покровитель Амираслана". "Хохоту было, когда он рассказывал!.."- говорит Джа-фар.

"Хохот хохотом, а многого вы не знаете, Джафар-муэл-лим, какая это птица, ваш Амираслан!" Хасай резолюцию-то наложил на заявление, да только завкадрами знала, что если Хасай не полностью свою фамилию вывел под резолюцией, значит, день-другой повременить надо с приказом. И, как ушел Амираслан, стал наводить справки, кто он и чей человек. Тут же Хуснийэ позвонил: "Не знаешь такого? Амираслан Велибеков". - "Что-то знакомая фамилия".- "И мне то-же так кажется".- "Да это же брат жены Джафара-муэллима!" Вот это связи у Хуснийэ! Два-три телефон-ных звонка, и полная справка о человеке, его отце, его родственниках, его тайных связях - кто за кем ухажи-вает и кто с кем водится. "Ну да, конечно, Сеяра-то Ве-либекова!.."

Остроумный парень Амираслан! Врал первое время Хасаю, мол, долго работал в Африке. "Как за колючей проволокой жили,- рассказывал.- В джунгли нель-зя звери, в саванну нельзя - змеи, в реку нельзя - крокодилы". "Да, Джафар-муэллим, вам и не снилс-я такой работник!" Амираслан как-то сказал Хасаю, он знал, когда у шефа хорошее настроение. Утром лучше ему не попадаться, за ночь накапливалась желчь, во сне, что ли? А утром тяжесть на душе, в горле от желчи горит. Лучше первым не попадаться ему на работе. Какая сводка? И звонит Главному по трамваям и трол-лейбусам: "Жалуются на вас! Часами болтают на оста-новках!" Потом главному по автобусам. Так вот, Ами-раслан знал, когда с Хасаем пошутить можно: "А знае-те, в конверте-то ведь не деньги .были!" - "А что?" - "Обыкновенная бумажка!.. На всякий случай!" Ну, до такого бы Хасай не додумался! Чтоб бумажки вместо денег!.. Вот и подвели пальцы Хасая, а он им очень и очень верил, этим пальцам, сколько через них этой са-мой бумаги прошло шуршащей!.. А может, врет Ами-раслан? Но с какой стати? Это он сказал, когда все же решил сделать первый подарок: бритву "филиппс-люкс" с плавающими лезвиями.