Магнит - [42]

Обратный путь он проделал в два раза быстрее, то и дело ударяясь о выступы, обрызгивая себя грязью и совсем не замечая ни вони, ни прочих прелестей подземного мира. Олег сам на время стал его частью - такой же отталкивающей, но все-таки имеющей право быть.

Тепло, как в слове "смех".

из газеты(36)

Известие о том, что кавээновская команда Льва Мохова все-таки будет выступать в финале городского первенства - нисколько Льва не удивило. Он знал, что подана апелляция, а в таких случаях все зависит от правильно составленного текста. В прошлом году команда сельхозучилища, проиграв четыре игры подряд, на одних только апелляциях дошла до финала. Им всегда было за что зацепиться. Чаще всего цеплялись за плагиат, которого в каждой игре хватало с избытком. Раньше этого стеснялись, но те времена давно прошли. Как доблесть, правда, плагиат еще не воспринимался, но все шло к тому. Зрителям было все равно или нет... Кое-кому из зрителей было даже приятно слышать проверенные временем шутки, с которыми они чувствовали как-то увереннее, во всяком случае смеялись в привычных, хорошо изученных местах... За плагиат уже не наказывали, но пока что не поощряли, а обнаружив что-то до боли знакомое в выступлениях соперников - не возмущались, а аплодировали, чтобы потом без задержки подать апелляцию. После ожесточенных пятичасовых споров апелляция непременно удовлетворялась.

То есть, Лев понял, что черная полоса в жизни закончилась. В моде снова светлые тона. В честь этого, подзаняв денег, он пригласил свою невесту в ночной клуб "Дэнс Сяопин", тот самый, где они познакомились. Оле было странно принимать такое приглашение. Но она еще не успела разлюбить Льва / теперь было поздно/ и сердце подсказывало ей соглашаться, хотя бы на правах невесты. Опятьтаки, китайская кухня, слегка разбавленная русской водкой. Нет, предложение принимать надо было обязательно.

Они не пожалели, что пришли в "Дэнс Сяопин". То, что не было вкусно - было смешно. И наоборот. Правда, когда раскрасневшаяся Оля скинула длинный жакет и осталась в короткой юбке и синей маечке, он с удивлением обнаружил на плече у своей невесты специфическую наколку, которую ей успели сделать в КПЗ. Всего четыре слова: "На воле мне больно". Больно?.. Что ж, так оно и есть.

Два часа... Именно столько понадобилось Оскару Александровичу Бургу, чтобы отодрать подковки со своих ботинок и написать заявление об уходе из гимназии. В своем заявлении он коротко / всего на трех листах/ описал свою жизнь в прозе, начиная с того момента, когда был изгнан из ПТУ No22, закончил вечернюю школу и случайно забрел в приемную комиссию пединститута. Документ получился сильнее "Силезских ткачей" Гейне. Особенно впечатляла сквозная испанская тема. Оскар Александрович не стал скрывать, что всю жизнь мечтал представлять родную страну в Латинской Америке / но все время опасался румынских пограничников ?/ Дожил до сорока с лишним лет. И что?..

Известие о скором уходе Бурга мгновенно распространилось по гимназии. Особенно поражен был физик Леонид Игоревич. Ведь это же он устроился сюда временно, это же он ждет, пока освободится место в престижной фирме... А уходит почему-то химик. Недоразумение. Ошибка природы.

Зато Ирина Павловна /жена-героиня/ Оскара Александровича поняла и без задних мыслей пожелала ему удачи. Дело в том, что у нее намечался очередной брак, а идею соблазнить химика она давно оставила. В этом смысле Бург был совершенно безнадежен.

- Если вы серьезно решили уйти, то необходим прощальный банкет, - заметил преподаватель информатики Лугин. /Мстислав Валерьевич лишь недавно изобрел новый компьютерный вирус и пока не привык к своему новому прозвищу - Вирус/.

- Я готов, - с прискорбием вздохнул Оскар Александрович, подсчитывая в уме - во сколько ему обойдется прощание с любимой гимназией.

История - это лживая байка о

событиях, которых никогда не

существовало, рассказанная тем, кто

никогда при этом не присутствовал.

из книги(37)

Подземные похождения Олега Мохова имеют непосредственное отношение к сборнику молодых авторов "Двадцать одно", изданному при участии фонда "21 век" и редакции газеты "Первая молодость". Именно в этом сборнике /толщиной с мизинец трехлетнего ребенка/ впервые был опубликован рассказ Олега Мохова "Ландыш". Вот первый вариант этого рассказа.

ЛАНДЫШ

Все началось с таинственных историй Марии Сафроновны Г., ко торая, несмотря на свой неприличный возраст, была еще бодра, по крайней мере - ворочала языком. Этим ее умением я и собирался воспользоваться. Меня ужасно интересовало все, что связано с подвалом циркового училища. В училище я поступил два года назад, но ниже первого этажа еще ни разу не опускался. Были основания предполагать, что в подвале меня ждет много интересного.

Рассказы Марии Сафроновны подтвердили предположения. Я бы даже сказал - они натолкнули на одну занятную мысль.

Меня заинтересовала личность директора нашего циркового училища Святослава Афиногеновича Ходакова-Алмазова / в прошлом клоуна по прозвищу Ландыш/. Дело в том, что директором он стал при весьма странных обстоятельствах Мария Сафроновна рассказала, что в свое время из кабинета прежнего директора стали пропадать дипломы, вымпелы и призы, полученные выпускниками. Более того, вместо пропавших вещей появились другие, внешне напоминавшие старые, но черного цвета, со зловещими знаками, непонятно что означающими. Прежний директор / в прошлом укротилель тигров по прозвищу Заяц/, опасаясь огласки, никому про эти превращение не говорил, что, очевидно, не пошло на пользу его здоровью. Кошмары стали преследовать его каждую среду и субботу. Первый инфаркт случился с директором после подмены переходящего красного знамени вечным черным. На полотнище был изображен всем хорошо известный "Веселый Роджер", только вместо человеческого черепа вышит был коровий.