Магия возмездия - [25]

Но если девушка подождет, то она принесет ему трубку прямо в

ванную вместе с махровым халатом. Пассия швырнула трубку, а Володька дулся целых три дня.

Сима подозревала, что Снегирев тайно влюблен в нее, но его ухаживания напоминали школьные дерганья за косички. Может быть, она и занялась бы им, но он был слишком уж простоват, а мятущейся Симиной душе хотелось чего-то изысканного. Здесь-то и был камень преткновения: рафинированные интеллигенты, как правило, едва доставали до плеча Симке, мастеру спорта по прыжкам в высоту, и к тому же как огня боялись ее напористости и темперамента, но самое ужасное, они вызывали в ней какое-то материнское чувство. Здоровенные же медведи типа Снегирева идеально подходили ей физически, но были удручающе неромантичны и малоинтеллектуальны и вместо того, чтобы пригласить ее в театр, норовили затащить

в койку.

Итак, Сима сделала глубокий вздох, расправила плечи и откинулась на спинку стула. Здесь главное было не дать Володьке почувствовать, что это ее задевает. Поэтому она мило улыбнулась и льстиво сказала:

- Ну, Володечка, не у всех же такой опыт, как у тебя. Мне надо упорядочить сведения, а заодно и мысли. Но допрос, как мне кажется, прошел удачно.

Снегирев размяк от ее льстивого тона и покровительственно улыбнулся:

- Да уж, Симуха, если нужен совет, ты ко мне обращайся, чем могу помогу.

- Спасибо, Володечка, я знаю, что ты настоящий товарищ,

потупила глаза Сима, хотя внутри у нее все кипело.

"Вот засранец, деревенщина! Учить меня будет, а сам, поди, едва

на тройки институт закончил, а туда же: "Помогу - посоветую..." - всю эту тираду Симка проговорила про себя, при этом мило улыбаясь

Снегиреву. От такого непривычного обращения он и вовсе ошалел и предложил ей растворимого кофе, банку которого достал из своего сейфа. Симка подозревала, что, кроме кофе, в сейфе при желании можно было бы найти и бутылочку чего-нибудь горячительного.

- Кстати, Симка, - вдруг вспомнил Снегирев,

может быть, тебе это пригодится. Я веду дело об убийстве путаны. Похоже, поработал какой-то маньяк, возможно, кто-то из ее клиентов.

В квартире был найден пустой бумажник, принадлежащий Голубеву В.С.

Это на вкладыше под пластиком было написано. Словом, он и есть твой Голубев. Только собрался его допросить, а дочурка его мне и говорит: мол, схоронили мы его намедни, умер от приступа астмы. Случайности, они, конечно, бывают, но все ж таки узнай, может, Голубев-то твой ходок был по путанам?

- Да ты что! - У Симки от такого поворота событий аж дыхание перехватило. - Володечка, миленький, а как фамилия путаны?

- Соколовская Инна Константиновна, - спустя минуту объявил

Володя, порывшись в потрепанном блокноте. - Убита 15 декабря

в собственной квартире. Поработал маньяк: от тела мало что осталось,

без слез не взглянешь.

Он хотел еще что-то добавить, но замолчал, видя, как бледность разливается по Симкиному лицу, как глухо звякнула выпавшая из ее рук чашка. Инка Соколовская и была той самой путаной, ее школьной подружкой, с которой когда-то разговаривала Володькина пассия.

* * *

Состояние Алены внушало Эвелине серьезные опасения. Сначала смерть отца, которую она так до конца и не осознала, затем убийство Анны, хотя Алена и не была особенно привязана к ней. В воздухе как будто витало ощущение смерти. Смерть могла выбрать любого. Алена плакала, запиралась в своей комнате и не хотела ни с кем разговаривать.

При этом вздрагивала от телефонных звонков, прислушивалась к шорохам, включая свет во всей квартире.

Эвелина решила взять ее к себе. Она приехала в квартиру Голубевых

и, не говоря ни слова, бросила свернувшейся калачиком на постели Алене,

одетой в махровый халат, из которого она не вылезала по меньшей мере

неделю, джинсы, свитер и чистое белье.

Алена медленно, движениями напоминая робота, натягивала на себя одежду.

Эвелина, не тратя зря слов, вытащила из шкафа большую спортивную сумку и затолкала туда вещи и косметику Алены.

- Идем, - лаконично велела она.

Алена непослушными пальцами безуспешно пыталась завязать шнурки на ботинках. Эвелина нетерпеливо нагнулась и быстро справилась со шнуровкой. Затем сдернула с вешалки короткую дубленку, накинула ее на плечи Алены и обмотала ее шею теплым шарфом.

- Где твои ключи? - спросила она Алену, оглядывая прихожую.

Алена вяло пожала плечами. Спустя мгновение Эвелина схватила с телефонного столика связку ключей, открыла дверь и вышла с племянницей на лестничную клетку. На улице она достала из кармана брелок и нажала кнопку. Машина мигнула фарами. Эвелина открыла дверцу и почти втолкнула Алену в салон автомобиля.

- Сейчас, милая, сейчас поедем домой. Не понимаю, как я могла оставить тебя одну, - проговорила Эвелина, скорее обращаясь к себе.

После холодной темной улицы ее дом показался особенно уютным. Она

провела Алену на второй этаж, открыла дверь одной из комнат и успокаивающе сказала Алене:

- Вот, девочка, твоя комната. Устраивайся, а я велю Станиславу

приготовить тебе ванну. Похоже, ты не мылась всю неделю.

Алена стала молча раздеваться, не заботясь о том, куда кладет свои вещи. В роскошной ванной комнате уже хозяйничал Станислав. Он включил наполнение огромной шестигранной джакузи, занимавшей почти все пространство, тщательно выставил на терморегуляторе необходимую температуру воды. На мраморной ступеньке около джакузи он поставил поднос со свежими фруктами, ананасовым и апельсиновым соками. Он знал вкусы своей хозяйки, но понятия не имел, что предпочитает ее племянница. Станислав аккуратно разложил пушистые бирюзовые полотенца, одно из которых расстелил на полу у джакузи, включил тихую классическую музыку, приглушил свет. Было видно, что эти хлопоты доставляют ему удовольствие. Удовлетворенно оглядевшись, он позвал хозяйку.